Фоменко: «Всегда хочется большего»

Перспектива действительно вырисовывалась не очень радужная, а после того как на переходном этапе при временной администрации в лице Андрея Баля сборная потеряла очки еще и с Молдовой, шансы на поездку в Бразилию упали к критическому минимуму.

Тогда в прессе активно шла дискуссия о том, какой специалист, иностранный или отечественный, сможет вдохнуть в команду новую жизнь, хотя на тот момент, даже учитывая незавидное турнирное положение, Фоменко уже все для себя решил. За четыре дня. Только не говорил никому. И ждал еще три месяца, пока чиновники ФФУ сделают выбор между ним и шведом Эрикссоном.

– Долго решать, принимать сборную или нет, не было необходимости, – рассказал Михаил Фоменко. – Да и время поджимало. Работа не ждала. Проанализировал ситуацию, взвесил все «за». Но только для того, чтобы знать, с чего начинать работу и от чего отталкиваться. Ситуация была, по сути, патовая, и из нее нужно было выходить.

– Между предложением принять сборную и вашим назначением прошло более трех месяцев. За это время не усомнились в правильности сделанного выбора?
– Я работал, думал. Прежде всего – над тем, как исправить положение. Понимал, что иностранному специалисту ситуацию переломить будет гораздо сложнее – ему понадобится больше времени на ознакомление с делами, знакомство с подчиненными, изучение соперников и так далее.

– Как вернули футболистам веру в то, что не все потеряно в отборе?
– Постепенно. Проводили индивидуальные беседы с футболистами, общие собрания, теоретические занятия. Первым делом расставили все точки над «i». Каждый должен понимать: сборная – это особая команда, и здесь никто никому не делает одолжений. Не может быть такого: хочу – приезжаю, хочу – не еду. Это не касается конкретных людей, а условие игры в национальной команде.

– Неужели вы действительно верили, что сможете решить задачу выхода на чемпионат мира?
– К неудачам на старте привели различные причины. Проанализировали, донесли их футболистам. Думаю, ребята все правильно поняли. Результат вышел положительным.

– Как все просто...
– У нас ведь не базар, а команда единомышленников. Есть принципы построения игры, и все им должны подчиняться.

– Сколько времени уделяете каждому футболисту?
– На время в работе не смотрю. Сколько требует дело, столько каждому и выделяется.

МЫ НЕ ПРОСИМ НАТУРАЛИЗИРОВАТЬ 20 ЧЕЛОВЕК

– При вас сборная заиграла значительно быстрее. На флангах появились более скоростные игроки, претерпела изменения центральная ось.
– Я так вижу и понимаю современный футбол. Мы пытаемся донести до игроков, зачем это нужно и почему именно такие требования должны дать результат. Не только на словах, а на конкретных примерах. Так играют ведущие клубы и сборные мира. Нам удалось объяснить ребятам, что это не тренеры заставляют их выполнять на поле те или иные задания. Это заставляет делать нынешний футбол. А я выступаю как посредник. Если футболист хочет не просто заниматься процессом, а достичь определенного уровня, то все должен делать на максимуме возможностей.

– Вам не хватает такого лидера, каким был Шевченко в команде?
– Не могу сказать, потому что с ним не работал. А то, что говорят... Надо самому прочувствовать. Объективно не могу оценить его присутствие или отсутствие.

– Вы удовлетворены подбором игроков в сборной?
– Резервы должны быть всегда. Если растет уровень чемпионата, то повышается и уровень отдельных футболистов. Все участвуют в этом процессе, а наша задача – наблюдать и делать выводы.

– Чемпионат уже пробороздили вдоль и поперек. Добавили, кого могли. Резервы – в натурализации?
– Поймите правильно: мы не собираемся и не будем натурализировать 20-30 игроков только ради того, чтобы они имели украинский паспорт. К клубам с этим не обращались. Смотрим на то, что есть в наличии. Процесс натурализации должен быть естественным.

– С таким составом можно ехать на чемпионат мира не просто участвовать, а решать конкретные задачи?
– Тренеры – это люди, которые постоянно не довольны, они всегда хотят большего. Никто не будет останавливаться на достигнутом. Многое зависит и от соперника.

– И от возможностей нашей команды...
– На данный момент – да. То, что имеем, диктует тактику. В зависимости от условий, какие выдвигает соперник.

«У МЕНЯ КАЖДЫЙ КОТ С ХАРАКТЕРОМ»

– Вы жесткий тренер, Михаил Иванович?
– Это с какой стороны посмотреть. Надо быть жестким – я таким буду. В определенных рамках, конечно. Если необходимо быть добрым (улыбается), то буду добрым. Все диктует процесс: каким ты должен быть в определенной ситуации по отношению к команде или кому-то лично.

– Ваша философия игры, как бы ее описали?
– Она проста. Любую игру надо выигрывать, в любой игре надо отдавать максимум и на любую игру надо выходить, как на последнюю.

– Футболисты это понимают?
– Наша задача – обеспечить информацией. А воспринимать или нет – это уже их дело. Коллективный вид спорта, повторюсь, подразумевает выполнение общей задачи. Не может кто-то один воспринимать требования по-своему. Смысл работы теряется.

– Где черпаете силы, ведь постоянно отдаете энергию?
– Дали Господь Бог, отец с матерью и то, что удается поддерживать самостоятельно. Раньше чаще бегал в футбол, сейчас – реже, раз в недельку. Веду здоровый образ жизни. Плюс окружающая среда, семья.

– Вы известный любитель погулять на природе. Часто бываете на родине – в Сумах?
– Как выходные – стараюсь выбраться. Надо восстанавливаться, как каждому человеку. Окунуться в семью. Это обычные вещи.

– Как снимаете стресс?
– Еду в Большую Рыбицу под Сумами. Там дом у меня – сам построил, природа: луга, река, леса, люди, домашние животные, рыбалка. Если удается, еще и с приятелями стараюсь встретиться. Ведь когда от чего-то получаешь удовольствие – быстро восстанавливаешь силы.

– Что за животные у вас?
– Собаки, коты. Их у меня 10, сейчас, может, уже 15. Каждый – со своим характером. Называем их в основном по внешним признакам. Приблудился – Приблуда, рыжий – Рыжик, яркий – Пестрый...

– Работать не мешают?
– У меня нет такого: сел за стол и работаешь. Бывает, и ночью что-то обдумывается, шлифуется.

– В Бразилию базу для сборной выбирать сами полетите?
– Давайте не будем об этом. Придет время, поговорим. Дай Бог, чтобы эта проблема была самой сложной.