Миколенко: «Игорь Суркис сказал, что решать должен я…»

– Сергей Сидорчук как-то говорил, что половина команды не знает, как тебя на самом деле зовут. Это правда?
– Он это говорил два года назад. Сейчас в команде все говорят Микола, Колей меня уже никто не называет. Даже моя девушка и родители редко называют меня Виталиком. Родители говорят «сынок», девушка чаще называет Миколой. Из людей, подходящих на улице, процентов 80 говорят Коля.

– Сейчас самый нервный этап в твоей жизни?
– Наверное, да. И самый эмоциональный, как для меня, так и моих родителей и девушки, ведь она полетит со мной.

– Кто теперь будет ставить музыку в команде, ведь раньше ты этим занимался чаще других?
– Да многие могут это делать, первые кандидаты – Шапаренко и Леднев. Да и не было такого, что я один этим занимался.

– В какой-то момент твоим лучшим другом в команде стал Саша Караваев несмотря на приличную разницу в возрасте. Что вас объединило?
– Еще до прихода Саши в «Динамо» мы уже в сборной хорошо общались. Это нельзя объяснить – почему ты с кем-то дружишь. Просто, когда человек тебе приятен, ты будешь с ним общаться.

– Кому еще из «Динамо» ты можешь позвонить, поговорить по душам?
– Саня Андриевский, Никита Бурда. Сейчас еще Бодя Леднев, Коля Шапаренко...

– Довелось услышать историю, что однажды у тебя в однокомнатной квартире ночевало 8 человек...
– Наверное, у меня от родителей такое воспитание. Мы с родителями снимали квартиру на Героев Днепра, она была в ужасном состоянии. Я там жил 8 лет. Но все равно, когда пацанам было негде спать, мы их пригласили домой. Комната там очень маленькая, но все поместились.

– Почему в сборной тебя поздравили с днем рождения яйцами и мукой?
– Я не знаю. Но мне было очень приятно в тот момент. Когда пацаны это сделали, и мы уже сели в автобус, они подумали, что я обиделся. А я на самом деле был такой счастливый. Никого так не поздравляли. Я так понял, это Сидорчук предложил, но сам он стоял в сторонке.

– В сборной нет деления на игроков «Динамо» и «Шахтера»?
– Когда ты не видишь товарища из другой команды три-четыре месяца, ты в любом случае скучаешь. Мы приезжаем все на этих эмоциях. Конечно, когда мы были на Евро-2020 полтора месяца вместе, уже было не так эмоционально, все уставали. Но не было никаких ссор, как писали в интернете.

– Все услышали фразу Шевченко, адресованную тебе «Сынок, мне не смешно»…
– Еще раз повторюсь, я не смеялся тогда. Я смеялся перед тренировкой, но в тот момент я не смеялся. Обычно, когда я смеюсь, я хотя бы головой машу. Если на видео посмотреть, я там максимум улыбался. Но я всегда улыбаюсь. Андрей Николаевич просто передернул меня и объяснил, что к этой игре нужно готовиться максимально серьезно. Конечно, я очень испугался. Но уже минут через 15 мы нормально говорили, все было хорошо.

– После побежного финала Кубка Украины был душевный момент, когда, после того как ты получил травму, команда пропустила тебя первым получить медаль…
– Да просто никто не хотел идти первым. Надо мной еще долго будут смеяться по поводу этого эпизода, как меня заменили, в трансляции показали крупный план, как я плачу. Потом Ярмола мне скидывал скриншоты как я плачу. Меня заменили на седьмой минуте, а на следующий день я приезжаю в сборную, и у меня уже все нормально. Просто у меня была операция на руке, и, как сказал доктор, просто при падении нерв защемило. Из-за этого в тот момент было реально больно. Но потом стало стыдно, думаю, зачем меня заменили.

– В свои 22 ты уже не чувствуешь себя молодым игроком в команде…
– Первых полгода, когда я пришел в основную команду при Хацкевиче я просто ни с кем не разговаривал. При том, что я коммуникабельный, веселый парень. Даже боялся в столовую зайти, быстро покушал и убежал. Потренировался – и быстро убежал. Но потом все стало на свои места, и сейчас мне в команде, наверное, было рот сложно закрыть. В хорошем смысле.

– В «Динамо» U19, блиставшем в ЮЛЧ, ты играл на позиции центрального защитника. Чьей инициативой было перевести тебя на фланг?
– Чья конкретно – я не спрашивал. Очевидно, решал весь тренерский штаб. Возможно, Максима Саныча Шацких, который знал меня с академии, где я играл и левым, и правым защитником. Поначалу мне было непривычно, потому что в матчах дубля я играл на позиции центрбека, а в играх первой команды – на фланге. Даже сейчас, когда я играл в центре, я чувствовал, что это совсем разные позиции, и нужно полностью перестраиваться.

– Раньше у тебя была другая прическа, волосы чуть длиннее. Почему в один момент решился на смену имиджа?
– Я сам себя с волосами подлиннее, наверное, уже не представляю. Была известная история, когда мы побрились налысо с Буяльским и Бурдой. Удобно – ты просыпаешься с утра и тебе ничего не мешает, не нужно ничего поправлять.

– Как ты считаешь, Дубинчак готов заменить тебя на позиции левого защитника?
– Конечно, готов. Наверное, некорректно говорить мне о моем конкуренте в сборной. Я очень много с ним поиграл, когда я был центральным защитником в юношеской команде. Считаю, что это топ-защитник.

– Ходят слухи, что ты нанял самого дорогого репетитора английского языка – Андрея Ярмоленко. Сколько бы ты готов был платить за занятия с ним?
– Я даже не знаю, хорошо ли он знает английский :). Надеюсь на это. Полтора года назад он говорил, что ему еще сложно. Надеюсь, что он будет мне помогать и отвечать на мои звонки, когда мне будет сложно.

– Как вообще сложилась вся эта история с трансфером в «Эвертон»?
– Узнал об интересе 12 декабря после игры с «Зарей». Мне сказали, что нужно быть на следующий день в клубном офисе и что, возможно, будет предложение. Я даже не знал какой клуб. Когда спросили, есть ли у меня английская виза, я понял, что это английский клуб.

Когда я приехал, Игорь Михайлович привел мне пример своей дочери. Он сказал, что я ему как сын, и мне решать – оставаться ли в «Динамо», завоевывать трофеи и получать достойную зарплату. «Но если ты готов, то скажи это, и мы будем дальше вести переговоры» – сказал он. Я ответил, что не знаю, готов ли я, но я очень хочу. А желание – это, наверное, самое важное в футболе и вообще в жизни. В тот момент, когда Игорь Михайлович сказал мне «ты мне как сын», я задумался.

Слезы были потом уже, когда был разговор между президентами двух клубов, и все согласовали. Было много слухов, и сначала я не верил, что это может быть со мной.

Мне мои родители, девушка говорили, что это как будто в кино. И когда все согласовали, я сел в машину и зарыдал. Мне домой ехать 40 минут, и, наверное, минут 30 я плакал. Позвонил родителям девушки поплакал еще с ними, потом еще сам плакал. Сложно объяснить чувства – я был очень рад и в то же время было очень страшно.

– Не боишься конкуренции?
– Я для того туда и еду, чтобы расти в профессиональном плане и учиться у такого конкурента как Люка Динь. Мы пересекались с ним, играя за сборные. Это большой шаг и большой успех, что я буду учиться и на равных тренироваться с такими футболистами.

– Что можешь сказать о своем новом наставнике, знаменитом Рафаэле Бенитесе?
– Я с ним общался и могу сказать, что это очень позитивный человек. Максимальный позитив и максимальная простота в общении. Это все любят.

– Как прошла ваша первая встреча?
– Началась с фразы «Hello! Nice to meet you!» Мы завтракали с агентами на базе «Эвертона», Бенитес пришел уже после завтрака. Он объяснил, какие требования в команде, как она играет, какие ошибки допускают защитники, какие нельзя допускать – обо всем вкратце. Затем мы еще сфотографировались, и он сказал, что ждет меня в команде.

– Какие у тебя первые впечатления от инфраструктуры «Эвертона»?
– Это топ! Другими словами не описать. Все настолько продумано для футболистов, персонала, для работы… Вплоть до того, что из раздевалки, из массажной комнаты ты можешь выйти на три поля. Есть и манеж для разминки, и тренажерный зал – все условия для роста.

– Советовался ли перед трансфером с украинцами в АПЛ – Зинченко и Ярмоленко?
– С Ярмолой общался сразу. Я Саней Зинченко созвонились сразу после подписания. Общались на тему жилья, бытовых вопросов, ведь Ярмоленко живет в Лондоне, а Саня намного ближе к Ливерпулю. Мы даже обсуждали, что можем жить неподалеку. Он живет возле Манчестера в сторону Ливерпуля.

– Как будешь вспоминать период карьеры в «Динамо»? Что вспоминается прежде всего?
– Наверное, прежде всего, все выезды, когда ты уже едешь после победной игры, чувствуешь расслабленность. Также заезды на базу. В последнее время мы заезжаем на базу рано – в 12:30, а тренировка вечером. И команда все время вместе, все общаются. Много моментов, которые можно вспоминать и вспоминать, но нельзя рассказывать.

– Как бы ты поблагодарил «Динамо» несколькими словами?
– Спасибо за любовь ко мне, за понимание. Я вспоминал всех людей, кому я благодарен, мог бы их перечислить. Для меня важна не только команда, но и люди, которые возле команды. Все люди, которые работают на базе, все люди, которые работают на базе на Нивках, в академии. Тетя Наташа, тетя Ира – официантки, тетя Оля – горничная. Те люди, которые нас опекали и воспитывали.

– Было ли прощание с командой?
– Меня очень огорчило, что я не могу нормально попрощаться, потому что команда в отпуске и всех нереально собрать. Но я разговаривал с парнями, что это можно перенести на конец весны, когда будет конец сезона.