Моралес о войне и о футболе

Ну вот и все. Армейская одиссея Роберто Моралеса подходит к концу. На днях Президент Украины подписал указ о демобилизации шестой волны, а это значит, что в ближайшее время комментатор, честно отслужив государству, вернется к любимому ремеслу – на телеканал «Футбол».

Осталось «утрясти» мелкие, но необходимые формальности. С этого и начался наш разговор. Ну а дальше – воспоминания об армейских буднях, политика и немного футбола.

«Есть персонажи, которые любят разгонять «зраду»

– Роберто, поздравляю с возвращением! Как вас встретили семья, родственники, друзья?
– Ну, возвращения, как такового, не произошло. Я все еще остаюсь в армии – персональная демобилизация пока не состоялась. С другой стороны, я находился в командировке на военном радио в Киеве, поэтому возвращение из полевых условий произошло раньше. Конечно, известие о дембеле шестой волны – приятное. Больше всего я радуюсь за людей, которых хорошо знаю, и которым в последнее время было труднее, чем мне, потому что они находились непосредственно в зоне АТО, жили в экстремальных условиях. Они еще тоже не вернулись, но получили в жизни важный маячок – вот оно, близко.

– А когда окончательно распрощаетесь с армией?
– В пределах месяца. Это такой процесс, сначала Президентом подписывается указ, дальше же военная часть постепенно, определенными партиями людей демобилизует. Всех отпустить в один день, пройти все процедуры оформления, выдать людям документы, получить необходимые подписи – нереально. Это делается поэтапно.

Сейчас я в Киеве. Продолжаю работать на военном радио «Армия FM». Впервые я сюда попал в мае. С тех пор больше занимаюсь журналистикой, чем контролем неба (Улыбается).

– Представляли себе, как попрощаетесь с побратимами по службе? Может быть, готовите какие-то подарки на память?
– Самое важное для людей, которые встретились, нашли общий язык и дружили, – это, конечно же, поддерживать связь. Для меня армия – это воины четвертой волны. В том подразделении, где я находился, 80% процентов составляли люди четвертой волны. Вышел приказ о демобилизации, график распланировали на месяц-полтора. А потом их всех забрали в один день! Момент был очень эмоциональный. Расстраивало совсем не то, что придется брать на себя большую нагрузку. Проблема заключалась в том, что люди, с которыми ты общался и дружил, в один миг просто исчезли.

Сейчас продолжаю поддерживать с ними контакт. Они с апреля – на «гражданке». Есть еще люди, которые остаются в армии. С ними в свое время свела «учебка». Давно мы не виделись – только списывались, созванивались. Теперь обязательно встретимся!

– Все – живы-здоровы?
– Из близких побратимов – да. Есть только один человек, который получил ранение. К счастью, все хорошо.

– Демобилизация ожидалась летом, но состоялась только сейчас. Были ли среди военных разочарованные?
– Во-первых, переслуживают всегда (Улыбается). И в советские времена, и уже во времена Независимости. Месяц-два – это нормально. Сейчас такое воспринимается острее, ведь это – не просто служба, правильно? Особенно в зоне АТО, в поле. Там восприятие переслуженных дней дается труднее.

Лично я к такому готов. Другое дело, что у нас и в армии, и на «гражданке» есть персонажи, которые любят разгонять «зраду». Еще когда мы пришли в «учебку», нам рассказывали: «Да вы полтора года будете служить». Мол, есть некий супертайный масонский приказ. Конечно, это было ложью. От того, что человек переслуживает, он не радуется. Но такова жизнь.

«Над Горловкой – черный дым до самого неба»

– После многих месяцев, проведенных в боевых условиях, вам легко перестроиться к обычной жизни?
– К хорошему всегда легко привыкать (Улыбается). К тяжелому не то чтобы легко привыкнуть, но возникают ситуации, которые тебя мобилизуют, делают выносливее, серьезным и ответственным. Для меня возвращение на «гражданку» не повлекло никаких проблем. Хотя я знаю военных, которых раздражало то, что происходит в Киеве. Мол, там весело и незаметно, что в стране идет война. Я на это смотрю с той точки зрения, что люди для того и воюют, защищают Украину, чтобы было весело, чтобы была повседневная жизнь со всеми ее красками. Это то, за что мы боремся.

– В прошлый раз мы общались зимой и вы пообещали, что после дембеля сможете рассказать больше о своей службе. Это время пришло...
– Каких-то суперсекретных историй у меня нет. Я скорее имел в виду, что, возможно, к лету у меня появятся более яркие истории. Почему-то все ждут супероткровений об армии. Возможно, это есть у разведчиков, у людей, которые выполняют спецоперации. Но в армии есть и повседневность, когда ты выполняешь функции, которые не отличаются героичностью. Но это также – часть работы. Фон войны все равно остается.

– Чтобы не испугать родных, вы держали в тайне настоящее место своей дислокации. Уже рассказали им правду?
– Да. Жене я рассказал еще зимой, когда пришел в отпуск. Не планировал, но вынужден был это сделать из-за того, что у нас очень много людей и СМИ «знают», что происходит в АТО. Поэтому когда мне жена начала рассказывать, какие ужасы там творятся, я просто не выдержал (Смеется). «Не доводи меня, пожалуйста, этими историями, этим трэшем от диванных экспертов!» – отбивался от нее. А матери рассказал позже, когда попал в Киев и понял, что вряд ли поеду обратно.

– Какой была их реакция? Сердились?
– Может немного и было, но это такое. Жена восприняла неспокойно, но без истерик. С мамой было проще. «Ну все уже», – остановил ее страх.

– А мы до сих пор не знаем, где вы дислоцировались.
– Находились за Бахмутом. Так называемая Светлодарска дуга. Прямой вид на Горловку. Немного хуже, но можно было разглядеть Светлодарск и Дебальцево. А Горловку видели даже без оптики – крайние дома. Там постоянно стреляют. Не могу сказать, что стреляли больше, чем раньше, но с этим связано одно из главных весенних впечатлений. Выходишь, смотришь на Горловку, а там – черный дым до самого неба. Страшно представить, что творилось. Я был в Горловке еще до войны – и уже тогда она выглядела, как после боевых действий. А что там сейчас – даже трудно предположить.

«Когда «Оса» выезжает – беспилотник удирает»

– На днях с фронта вернулся экс-министр спорта Дмитрий Булатов, который побывал в очень серьезных «замесах» и получил ранение осколком от снаряда. Бывали моменты, когда и для вашей жизни возникала угроза?
– В таких «замесах», как Булатов, не приходилось бывать. Наша позиция – недостижимая для вражеских снайперов. Однако артиллерия, минометы – это то, что сопровождает твое бытие. «Ту-дух, ту-дух...» Помещение, в котором мы жили, прикрытое горой. Лежишь себе, дремлешь. И здесь начинается такое, что аж крыша подпрыгивает. В такие моменты не знаешь, что страшнее: прямое попадание, или то, что обвалится потолок. Что и куда залетит – никто не знает.

– Какой по объему участок неба вы контролировали?
– Это зона поражения, которую могут захватить наши боевые машины «Оса». Есть позиции, где они располагаются, есть позиции, на которые они выходят. Ты смотришь на экран планшета, куда поступила информация от специальной службы о приближении объекта, и действуешь.

– С какими вражескими объектами сталкивались?
– Основная борьба – против беспилотников. Самолеты и другие объекты до нашей зоны поражения не доходили. Что касается беспилотников, то это серьезная угроза, ведь бывали случаи, когда враг пытался с их помощью поджечь наши склады боеприпасов.

С беспилотниками я столкнулся еще в начале службы, когда поехал в свою часть, которая тогда стояла под Крымом, возле Чонгара. Так вот, там этих беспилотников очень много, и они нередко залетали за условную границу, которая отделяет оккупированную территорию от территории, которая находится под юрисдикцией Украины.

– Сбивали их?
– Когда появляется беспилотник, его сбивают сразу. Почему? Потому что есть определенная последовательность действий, чтобы приготовиться, и уже тогда попробовать попасть. За это время, как правило, они исчезают, или оказываются в зоне, где вероятность попадания очень невелика. Но показать, что его видят, что его засекли – также важно. Когда «Оса» выезжает на позицию – беспилотник понимает, что его взяли в прицел и нужно немедленно удирать. Поэтому наша миссия – прогнать его, как минимум. Это своеобразная «игра». Проверка на внимательность: «А вдруг вы проспите момент? Нет? Ну окей. Летим обратно». Конечно, они не рискуют беспилотниками. Хороший аппарат стоит больших денег.

Самолеты здесь не использовались. Хотя на их территории, около зоны разграничения, появлялись летающие объекты. Преимущественно вертолеты, но были и самолеты. Сюда залетать не рискуют, потому что украинские части хорошо оснащены технически и готовы к отпору. Кстати, наша авиация также не пересекает границы, потому что за ней – вражеские боевые единицы противовоздушной обороны.

– Больше приходилось слышать о провокационных полетах россиян со стороны Крыма.
– Да, они летали и даже залетали. Там еще такой тонкий момент. Предположим, собьешь беспилотник, а это – большая махина, которая может упасть на дома, на села. Не знаю, как сейчас, но тогда этот нюанс серьезно принимался во внимание. Чтобы россияне летали меньше, там проводились наши масштабные военные учения.

Не думаю, что беспилотники используются для обнаружения наших позиций. Они врагу известны давно, как и их позиции – нам. А вот провокации, диверсии – это другое дело. Удачная реализация для них – большой плюс, ведь дальше украинские СМИ, которые по своей сути совсем не украинские, все это раздувают: «Вот посмотрите – враг уже здесь!»

– Со времени нашего зимнего интервью дисциплины и порядка в армии стало больше? Имею в виду, проблему злоупотребления алкоголем.
– Уровень алкоголизма с тех пор, думаю, не увеличился (смеется). Он даже уменьшился. Люди переходят на контракт, и у них больше ответственности. Нужно, чтобы были рычаги воздействия на воинов, среди которых есть склонные к алкоголизму. Переделать человека полностью – невозможно. Если он хочет напиться – удержать его очень трудно. Кто хочет – тот найдет.

При переходе на контракт яростные алкозавры отсеиваются сразу. Это раньше в военкоматах могли взять персонажа – сизого, практически свекольного цвета – и отправить на службу. А ты потом разбирайся в армии, что с ним делать. Алкоголики – святые люди. Они могут жить без еды, без денег – чтобы было что выпить. А контрактники – это люди, которые хотят заработать, поэтому будут считаться с системой штрафов за употребление спиртного.

«Этого не знает ни Путин, ни Обама»

– Путин погряз в Сирии. Обнародованы результаты расследования насчет сбитого «Боинга», которые теперь уже официально не оставляют сомнений в том, кто стоит за страшной трагедией. Какие это будет иметь последствия для России?
– Я никогда особо не интересовался тем, что происходит в России. Иногда разве что мог посмотреть какой-то матч из российского футбола. Но после начала их агрессии в отношении Украины я для себя это как отрезал. Мне просто не-ин-те-рес-но! Нужно понять одно: если в течение нашей истории Россия постоянно была агрессором и врагом для Украины, то она опасна. Да, все мы, и я в том числе, серьезно не воспринимали возможность нападения, которое произошло в 2014 году. Историю мы вроде бы знали, но думали себе: «Да нет, этого не может быть, потому что быть не может». И вот оно случилось.

Будет Россия богатой или бедной, она все равно останется агрессивной. Так было, есть и будет. Поэтому для нас сосуществование рядом с Россией – проблема навсегда. Война с самопровозглашенными ЛНР-ДНР будет долгой. Для Украины – это испытание.

Кто-то кричит: «Пусть Путин умрет». И что? Придет Шойгу, шаман без образования. Посмотрим, как вы будете тогда радоваться. Мы должны это воспринимать, как израильтяне. Они не говорят, когда закончится война. Поэтому ответ: «Никогда». Активная война может погаснуть, будут вспышки, будет эта линия разграничения. Хорошо, если количество обстрелов уменьшится и станет как можно меньше людей, погибших с нашей стороны. Но не нужно спрашивать: «Когда это все закончится?» Этого не знает ни Путин, ни Барак Обама, никто. Надо просто с этим жить.

Все любят приводить пример о профессионализме израильской армии. Для меня же показательна их ментальность. Никто не интересуется: «Когда?» Это было, есть, и ты должен быть готовым к тому, что будет.

– Вы были уверены, что у России отберут чемпионат мира-2018. Теперь уверенности прибавилось?
– Там вообще очень интересная ситуация. Думаю, что все-таки отберут. В ближайшее время нас ожидает много событий вокруг ФИФА. Сняли Блаттера, появился Инфантино. Но и он не устраивает тех людей, которые хотят, чтобы мировой футбольный бизнес был нормально, адекватно благоустроен. Если Инфантино будет продолжать играть, как он это делает сейчас, то уйдет вслед за Блаттером. Здесь очень много вариантов, как все может развиваться. Изменения в ФИФА коснутся не только ЧМ в России, но и ЧМ в Катаре.

Во-первых, летом в Катаре играть нельзя. А представить себе, что английская Премьер-лига с ее бюджетом сломает себе сезон – нереально. Есть еще Ла Лига. Это безумный бизнес, который год за годом наращивает обороты. Вместо этого им всем предлагают принять прихоть уже бывшего президента ФИФА и сыграть ЧМ зимой. А это – два месяца перерыва, учитывая время на подготовку сборных. Это страшный удар по мировой футбольной экономике, и этого, я уверен, не произойдет.

– Как вам первых два месяца нового футбольного сезона? Кто удивил?
– Самое приятное то, что я снова начал систематически смотреть футбол (улыбается). Застал завершение Копа Либертадорес. Посмотрел Евро. Кто бы что ни говорил о сборной Португалии, но сам чемпионат Европы оказался достаточно содержательным.

В новом сезоне будет интересно понаблюдать за двумя командами, к сторонникам которых не принадлежу. Это «Бавария», куда после Гвардиолы пришел совсем другой тренер. Посмотрим, как будут чувствовать себя мюнхенцы с Анчелотти – не на уровне бундеслиги, где всех громят, а в Лиге чемпионов. Вторая команда – «МанСити» с все тем же Гвардиолой. В остальном... Лично я не ожидаю никаких успехов у Зидана. Здесь соглашусь с Роналду – Зизу является харизматичной личностью, но только начинающий, как тренер.

– Когда возвращаетесь к комментированию матчей? Известна конкретная дата?
– Когда я подпишу обходной лист в своей воинской части в Белой Церкви – тогда и будет дата (Улыбается). На следующий день после того, как «сдамся», я приду на ТК «Футбол». Соскучились ли по мне коллеги? Думаю, что соскучились. Вот приеду – и проверю! (Смеется.)