Сидорчук: «Дальше дома меня особо никто не узнает»

Интервью с полузащитником «Динамо» состоялось за несколько дней до матча с «Рапидом»: последнего в этом сезоне. Сергей Сидорчук в игре с австрийцами участия принимать не мог из-за дисквалификации. Впрочем, он в отпуск не уехал: продолжал тренироваться с командой. В день запланированной встречи игрок, правда, чувствовал себя неважно, простудился, но интервью отменять не стал: просто перенес место встречи в свою квартиру, чтобы лишний раз не выходить на улицу.

«Для себя твердо решил, если за год не будет никаких шансов – попрошусь уйти»

– Год назад вы переходили в Динамо. Сколько времени отводили у себя в голове на то, чтобы приблизиться к основе команды?
 – Я прекрасно понимал, что поначалу играть особо не буду. Первая цель: просто закрепиться, начать попадать в заявку. Потом – на замену. Главное, чтобы в аренду не отдали сразу.

– Считаете, если отдают в аренду, то уже не рассчитывают?
– Разные бывают ситуации. Если покупают, а потом сразу в аренду отдают – явно нехороший знак. Другое дело, когда отдают собственных воспитанников для практики. Вот как, например, Виталя Буяльский заиграл: для него отличный опыт, я считаю.

– Предположим, что адаптация бывает трех видов: тяжелая, легкая и средняя. Какая была у вас? 
– У меня все сложилось скорее просто. С украинцами общий язык был найден сразу. Макс Коваль очень помог: мы ж с ним фактически всю жизнь знакомы. Он меня ввел, так сказать, в компанию (улыбается). Да и вообще уже ко всему привык.

– К чему дольше не мог привыкнуть?
– Например, в Запорожье я любил перед тренировками в парк пойти погулять, подышать воздухом – на Хортицу, скажем. Я знал, что всегда все успею: на тренировку точно не опоздаю. Сейчас же лишний раз никуда не еду: в пробку попаду – потом никуда не успею. Так, разве что в Голосеевский парк, он тут неподалеку.

– И все же, за сколько времени вы рассчитывали приблизиться к основе? На момент подписания контракта в Динамо находилось пять игроков идентичного амплуа.
– Для себя твердо решил, если за год не будет никаких шансов – попрошусь уйти. Такой возраст, что надо играть.

– В итоге вышло, что без игры просидели лишь два первые месяца.
– В чем-то повезло мне: кто-то травмировался, кто-то карточку получил, кого-то в аренду отдали. Вышло так, что в некоторых матчах кроме меня и некого ставить даже было.

– За первые два месяца депрессивные настроения посещали?
– Нет. В Луцке вышел на пару минут на замену, в Одессе – также, против Днепра, когда 2:0 выиграли. 

– В Луганске вам доверили уже целый тайм. Пытались «сделать разницу» или наоборот старались не испортить?
– Сделать разницу – точно нет. Я по характеру не такой человек: есть люди, которые приходят в новый коллектив, сразу начинают всех учить вокруг. Я не такой. В Луганске выделиться не пытался: отдавал ближнему и все.

– Я, конечно, не эксперт, но мне казалось, что у вас поначалу нервы пошаливали: например, очень много лишних касаний выходило в центре поля. Волнение?
– Да не замечал как-то. Если давали делать много касаний, и это не шло во вред – почему бы нет? Если же шло, то – да, тут, наверное, дело в переживаниях. Поля еще такие были: в Луцке, например, там одно касание должно было быть на всю команду (улыбается).

– Сейчас от лишних эмоций уже удается избавиться? 
– Не всегда. Бывает такое, что вообще перенастрой случается: врезаюсь очень жестко. Это ведь не из-за того, что стиль такой: просто перенастрой.

– Вспомните матч, перед которым был самый сильный «перенастрой».
– Когда я играл за Металлург, нам предстоял решающий матч в Первой лиге. Команда у нас была молодая, шли на повышение...

– Постойте, речь об игре с Севастополем? 
– Ну, да, о ней.

– Так рассказываете словно это какое-то неприметная игра (улыбаюсь).
– Это я на всякий случай. У нас тогда был тренер-консультант Бузник Анатолий Иванович: он так настраивал, что коленки реально тряслись.

– Каким образом? 
– Севастополь не очень красиво сделал: по всему городу был развешен плакат-афиша. На нем наш Жуниор делает подкат против Танчика, полузащитника Севастополя, а над Жуниором идет такая типа волна. Смысл: затопили Металлург. Бузник на этом сыграл.

«Первую красную получил за грубый фол против Боатенга, поставь он ногу жестче – быть перелому»

– В прошлом сезоне провальной вышла игра с Таврией. Худшая в футболке Динамо? 
– Плохая игра, очень плохая. Я второй гол привез. Ну, как привез, мяч там попал то ли в руку, то ли в плечо: судья свистнул. Да и судили так... Красную еще в конце получил: чисто из-за провокации.

– Кто провокатор? 
– Бразилец, защитник Таврии...

– Селио? 
– Да, он. Спровоцировал.

– Как?
– Наступил на ногу.

– Специально? 
– Думаю, что специально. Я его оттолкнул: оба получили желтую, для меня вторая была.

– После этого у вас была дисквалификация на последний тур. Почему не попросили пораньше отправиться в отпуск, а еще играли за дубль? 
– Так я еще футболом не наелся. Против Запорожья очень хотел сыграть: жаль, что только за дубль вышло.

– Я иногда наблюдаю за матчами дубля Динамо. Кажется, игроки основы, которые там играют, ходят пешком. За дубль бегали, как все старшие? 
– Для меня даже такая игра была шансом. Равно, как и любая тренировка, тоже шанс.

– Для вас красные карточки – не редкость. Какая общая причина их получения, если такая есть: грубость, несдержанность, разговоры с арбитрами? 
– Первую, помню, получил за грубый фол против Боатенга в Днепропетровске: когда шел в подкат, казалось, что все нормально. Смотрел потом повтор: выглядело страшновато. Поставь он ногу жестче – быть перелому. 

– Самое глупое наказание за карьеру? 
– Самое глупое могло бы быть в Швейцарии. Буквально за две минуты. Сначала удалили Мбокани, потом судья мне дал желтую, а через две минуты – опять нарушаю, причем неаккуратно.

– Какая мысль промелькнула в голове? 
– Одна-единственная: хоть бы не удалил. Слава богу, вторую не дал.

– Вам когда-нибудь приходилось делать так, как сделал Селио? Или, может, симулировать?
– Нет, не люблю, когда так делают и сам так не делаю. Иногда даже помогаю: например, в игре с Говерлой последней на поле вышел африканец Армони Иканде, с кольцом на голове. Резервный арбитр проглядел, я подсказал главному. Судья поблагодарил, конечно. Заметь делегат — была бы проблема.

«Гармаш лучший полузащитник Украины, хотелось бы с ним сыграть»

– Вас часто сравнивает по манере игры с Денисом Гармашем. И проблемы, похоже, схожие: нередко получаете ненужные желтые карточки.
– Да. Поэтому приходится иногда покидать поле раньше, чем мог бы.

– Наверняка перед каждой игрой говорят: будь аккуратней.
– Говорят (улыбается). Мне кажется, это приходит с опытом. Вон на Гармаша посмотрите: у него эти проблемы уже позади, стал лучшим полузащитником Украины, как мне кажется.

– Вам же, если не ошибаюсь, вместе на поле выходить не приходилось? 
– Нет, из-за травмы Дениса пока что не пересекались. 

– Есть мнение, что двум однотипным игрокам на поле места не найти.
– Скажу так: мне было бы интересно с ним сыграть. Как получится – посмотрим.

«Года два назад сидел, читал комментарии после каждой игры, переживал...»

– Как-то странно вышло: вы отыграли провальный для команды матч против Черноморца в августе, забили единственный мяч и пропали из игры на полтора месяца. Как так?
– У меня не было ни травм, ничего такого. Олег Владимирович говорил, что он меня уберегал от всего этого...

– От чего?
– От критики. Команду сильно критиковали. Он боялся, чтобы я не пропал из-за этого.

– Разве может игрок уровня основы киевского Динамо пропасть из-за критики в свой адрес?
– Надломиться – запросто. От этого невозможно абстрагироваться. Года два назад сидел, читал комментарии после каждой игры, переживал...

– Сейчас как? 
– Сейчас уже так не изучаю все подряд. Сколько людей – столько и мнений. Не могу же я быть хорошим для всех. Это мне, кстати, Ярмоленко так посоветовал.

– Я думал, что профессиональные футболисты имеют какой-то иммунитет на такие вещи: пишут ведь много, а мнение народа всегда изменчиво.
– Не знаю, может, у кого и есть иммунитет, а у меня – нет. Я сам по себе человек такой мнительный.

–  К теме того матча с Черноморцем: Блохин после игры серьезный разнос устроил?
– Досталось, конечно, всем. Кому-то больше, кому-то меньше. Так бывает после каждой неудачи: достается всем. Нет такого, что проиграли – и забыли: всегда будет проведен разбор, после – серьезный разговор с каждым. Все понимают, в какой команде мы играем, и какие задачи должны выполнять.

– В той игре Евгений Селин провел десяток минут на поле с серьезной травмой. У вас такое бывало?
– У меня таких травм тяжелых не было (Сергей ищет под рукой любое изделие из дерева – прим. Г.К.). Бывало, конечно, играл с ушибами, но это обычное дело. 

–  Вы, кстати, забили Черноморцу дальним ударом. Почему потом били мало?
–  Я сам не знаю, если честно, почему так мало. Хочется иногда тоньше сыграть. Хотя раньше чаще бил, даже еще весной. Да и по установке должен больше наносить ударов.

«Воскресные футбольные передачи смотрю только когда выигрываем»

– Лучшая игра сезона текущего: 9:1 с Металлургом?
– Не сказал бы. Мне, например, больше понравилась домашняя с Карпатами.

– Так тогда они едва ничью не увезли – пару минут не дотерпели.
– Да, но сама игра была хорошей. Мы тогда, кажется, 34 удара нанесли. По ТТД набрали очень приличные цифры (1213 ТТД набрала вся команда с 19 процентами брака, а сам Сидорчук – 130 и 12 процентов брака – прим. Football.ua). С Металлургом же просто так получилось, что все залетало.

–  Почему вас убрали с игры в перерыве игры в Луганске?
– Играл плохо. Да и мы проигрывали: надо было выпускать более ориентированных на атаку полузащитников.

– Неудачной  была лично для вас игра в Севастополе.  40% брака — очень нехороший показатель.
– Да, плохой матч выдался...

– А почему? Какие причины видите лично вы, какие тренер?
– Ну, игру с Севастополем не разбирали (напомню, так было на момент записи интервью – прим. Г.К.), а остальные... Не хочу искать каких-то оправданий или еще что-то... Такое бывает у молодых футболистов: отдаешься полностью в одной игре, а на следующую через три дня тебя уже просто не хватает.

– Выходит, игра через два на третий вам дается проблематично?
– Перед игрой не чувствуешь себя опустошенным. Но потом что-то идет не так, и недостаток сил сказывается.

– В целом, как изменилась ваша игра за этот год, что в ней поменялось?
– Считаю, стал больше играть на оборону. Физически тоже прибавил. Во всех остальных компонентах. Особенно – понимание игры. Тренировки с такими мастерами, как те же Велозу, Бельханда, даром не проходит: у них мяч непросто отобрать.

– Что осталось исправить в ближайшее время в собственной игре?
– Голова должна быть холоднее: меньше эмоций, больше хладнокровия.

– Вы уже умеете публично признавать ошибки, чего не делает большинство коллег. Например, после Генка честно сказали: да, вон там я действительно привез.
– А что тут такого? Все же видели по телевизору, чей игрок отправил мяч в ворота. Не буду ж я на кого-то перекладывать ответственность, если сам виноват.

– Как так вышло, что за 60 минут того матча Динамо даже не приблизилось к хотя бы одному голу в ответ?
– Верите, когда Ярмоленко тогда забил – еще и гол такой легкий получился – казалось, что сейчас все пойдет просто. Ситуация же не в нашу пользу изменилась очень быстро...

– Из-за таких вот мыслей, видимо.
– Сыграло злую шутку, возможно. Понятно, что на второй тайм выходили расстроенными.

– Михаил Кополовец говорил, что после поражений ему стыдно выходить на улицы Львова. После игр лишний раз не светитесь? 
– Да времени даже особо нет, когда матчи два раза в неделю. А после поражений – тем более искать время, чтобы куда-то сходить, не стоит. Просто закрываюсь дома и все. Верите, даже воскресные передачи не смотрю. Только смотрю, когда выигрываем.

– В городе уже узнают в вас игрока Динамо?
– Да нет, дальше моего дома – особо никто не узнает (улыбается). Тут на паркинге знают меня, консьерж внизу в курсе, что я футболист. А так по городу спокойно перебираюсь.
 
«Белик все правильно сказал. Нас весь второй круг «убивали»

– Вы согласны с тем, что Динамо попалась слабая группа в Лиге Европы?
– Считаю, все команды одного уровня: Генк, Тун, Рапид.

– Какой этот уровень? Скажем, в сравнении с чемпионатом Украины.
– Ну, они вообще не похожи на наши команды – не закрываются. Генк даже в Киеве не закрывался. Они не стараются подстраиваться: играют в свою игру. У нас же все подстраиваются: под Динамо, под Шахтер.

– Вам еще совсем недавно в Металлурге приходилось также подстраиваться? 
– Конечно. У нас были фланги скоростные и чуть ли не одна тактика на такие матчи: отдать им мяч, а они выбегают в атаку. 

– Не было тренера, который пытался привить другую игру в Металлурге?
– Григорчук делал попытки настроить нам атакующий футбол. Ребята говорили, что Пучков также пытался что-то похожее организовать. Первая лига, правда, не в счет – там мы уже были лидерами.

– Первая лига много дала вам как футболисту?
– Очень. Считаю, каждый игрок должен там побывать: это закалка, прежде всего. Играют взрослые люди, много опытных игроков.

– Алексей Белик в порыве гнева назвал этот турнир «Базар-лигой»: получается, не только хорошему можно научиться.
– Я с этим согласен. Это было не только после Севастополя и гола Кузнецова рукой: нас судьи убивали весь второй круг.

– То есть Белик высказал общее мнение?
– Да, общее. Он был рупором: опытный игрок, умел говорить.

– Металлург вышел все же в Премьер-лигу, но непонятки были в самом клубе. Группу игроков отчисляли, потом...
– Я бы не очень хотел об этом говорить: больная и неприятная тема.

«Пришел в Запорожье посмотреть, как маленькие дети играют. Ко мне подходит один папа и спрашивает: «А сколько ты зарабатываешь?»

– Я читал, что вы до десятого класса не могли определиться: заниматься всерьез футболом или чем-то другим. На тот момент вы обучались в обычной средней школе?
– У нас был спортивный спецкласс при обычной школе. Привилегии, правда, имелись – приходили к третьему уроку только. До десятого класса действительно еще не определился... Вообще, удивляюсь, что сейчас все уже с раннего детства видят себя профессиональными футболистами. Приезжал вот летом в Запорожье, пришел посмотреть, как маленькие дети играют. Ко мне подходит один папа и спрашивает: «А сколько ты зарабатываешь?». 

– Что ответили?
– Сказал, что некорректный вопрос. Странные люди – смотрят на детей, как на бизнес-проект. Мои родители меня отдавали, чтобы я был просто здоров, на улице не болтался. Хотя такие приоритеты у людей, наверное, связаны с тем, что в стране творится.

– Виталий Виценец говорил нам в интервью, что футболисты играют за премиальные. Вы  не из категории меркантильных игроков?
– Виталия можно понять: когда не платят по полгода, то тут дело другое уже. А вообще, конечно, футбол уже все больше и больше становится бизнесом – никакой романтики.

– Это плохо?
– Могу сказать, что да.

– Вам с позиции футболистам по идее хорошо, разве нет?
– Конечно, когда смотришь, что где-то не платят, где-то не уверенности в завтрашнем дне, клубы разваливаются, то радуешься, что играешь за Динамо.

– Вы, кстати, откладываете что-то на будущее?
– Не без этого. На квартиру в Киеве, например. Бизнес никакой не веду.

– Почему? 
– У меня этой жилки, увы, нет (улыбается).

– Вернемся к школе: поблажки футболистам серьезные давали?
– Да практически никаких! У нас такой классный руководитель был, что косить не получалось: ни мне, ни Кривцову, ни Ковалю, можете у них спросить. Правила по алгебре и геометрии до сих пор помню!

– Например?
– В прямоугольном треугольнике катет, лежащий против угла 30°, равен половине гипотенузы. Теорему Пифагору тоже могу.

– Да теперь уже не сомневаюсь!
– Вот, и дискриминанты – тоже не проблема. Со стороны точных наук поблажек не было. Также историю Украины и географию хорошо знаю. Приходилось учить: так просто никто оценку не ставил.

– Как с высшим образованием?
– Четвертого числа как раз закончил магистратуру, диплом получил.

– Какой?
– Магистра по физическому воспитанию.

– Почему Коваль, который 1992 года рождения, закончил одновременно с вами и Кривцовым обучение?
– Он раньше пришел. В его год еще набора не было, а он уже пришел. Мы, кстати, в один день на футболе в первый раз оказались. Мне было восемь, а ему семь. Или мне семь, а ему шесть. Не вспомню точно...

«Когда вызвали в сборную – посыпались звонки. Я пару раз поговорил, потом уже трубку не брал»

– В конце интервью поговорим о сборной. Мама Дмитрия Хомченовского, когда узнала, что сына вызвали в главную команду страны, пять минут не могла ничего сказать от радости. Какая была ваша реакция и ваших близких?
– Конечно, была радость. Родителям позвонил, девушке: все были рады. Потом уже мне начали звонить: Рома Безус, Ярмола, все поздравляли, Макс Коваль, папа его. Потом звонки просто посыпались – не люблю этого. Журналисты начали звонить, я пару раз поговорил, потом уже трубку не брал.

– Нехорошо.
– Я не люблю большое внимание к себе. 

– Роль игрока Динамо и сборной обязывает.
 – Ну да...

– Каким был первый день в сборной?
– Ходил, смотрел на всех, рассматривал. Интересно было, но не более того.

– О чем с Фоменко говорили?
– Узнавал, как дела, все ли нормально. Очень правильно: не чувствуешь себя одиноким, когда только приезжаешь.

– Понимали, что шансов сыграть, по большому счету, против французов нет?
 – Конечно! Это был ознакомительный вызов. Михаил Иванович тренер осторожный, игроков вводит постепенно. Так и должно быть: я не рассчитывал выйти и сразу сыграть. Всему свое время.