Сказка о золотой бутсе

Жил форвард со своею подругой
У зеленого футбольного поля;
Они жили в любимой землянке,
С видом на трибуны-терриконы.
Форвард бил по воротам нещадно,
Подруга ему штопала гетры.
Бах он раз со штрафного красиво, –
Глядь ТВ: «это происки судей».
Он еще мяч забил, в другой угол, –
Скандал новый: «опять договорка».
Третий гол положил с центра поля,
Зырк в отчет – удостоился бутсы.
Да не простой бутсы, золотой!

Вот, явилась ему чудо-бутса!
Голосом молвит человечьим:
«Отпусти, бомбардир, меня в поле,
За себя дам букмекерский выкуп:
Откуплюсь, чем только пожелаешь».
Удивился плейбой, в самом деле:
Не впервой забивал так красиво,
Но ему чтобы бутсу... не верил.
Вот и отпустил ее он на волю,
Сказав на прощание слово:
«Бог с тобою, забивная бутса!
Разводить меня выкупом не надо;
Ступай себе на зеленое поле,
Забивай там себе на просторе».

Воротился форвард до подруги,
И поведал про великое чудо:
«Я сегодня видал было бутсу,
Золотую насквозь, не простую;
По-нашему глаголила бутса,
Домой в зелено поле просилась,
Дорогою ценой откупалась:
Букмекером и еще чем пожелаю.
Побоялся я взять с нее выкуп;
Выпустил на вольную волю».
Форварда гёрлфренда забранила:
«Дурачина ты, простофиля!
Не умел ты снять выгоды с бутсы!
Хоть бы взял от нее какой титул,
Сам-то когда его добудешь?»

И пошел он к зеленому полю;
Видит, – в поле игра разыгралась.
Стал накликивать бутсу забивную,
Мигом явилась она и спросила:
«Чего тебе надо, родимый?»
Ей с поклоном посол отвечает:
«Смилуйся, скорострельная бутса,
Разбранила меня моя подружка,
Не дает коленкам покою:
Ей бы кубок какой или титул;
Сам-то я когда его добуду?»
Отвечает золотая бутса:
«Не печалься, ступай себе с богом,
Будет вам кубок регионов».

Воротился плейбой до гёрлфренды,
Та – с апломбом и кубком регионов!
Еще пуще молодуха бранится:
«Дурачина ты, простофиля!
Выпросил хотя б уж суперкубок –
Про эту цацку одна статья в газете.
Воротись, дурачина, ты к бутсе;
Возьми с нее кресло в кабинете».

Идет опять он к зеленому полю
(Не подстрижено зелено поле),
Кликать стал забивную бутсу.
Скоро явилась она, вопросила:
«Чего еще надобно, красивый?»
Ей посол с поклоном отвечает:
«Сжалься, милосердная бутса!
Еще пуще подружка бранится,
Не дает голеностопам покою:
Должность хочет сварливая баба».
Отвечает бутса золотая:
«Не печалься, ступай себе с богом,
Так и быть: чиновницею будет».

Побрел форвард назад, до печеры,
Что же видит? Офис премьер-лиги!
Вход, за ним – проходы, кабинеты,
Судейский и другие комитеты.
Благоверная ставки принимает,
На чем свет стоит лоха ругает.
«Эх, баранка ты, тупой буратина!
Пристроил, простофиля, в премьеру.
Воротись, поклонися уж бутсе:
Канцелярскую не приемлю карьеру,
В дом футбола хочу первой леди!»

Поплел форвард к заросшему полю;
(Бурьянами укрылись газоны).
Кликать стал забивную бутсу.
Появилась она, вопросила:
«Чего еще надобно, страйкер?»
Ей с поклоном посол отвечает:
«Пожалей меня, душенька бутса!
Сызнова моя баба вздурилась,
Не дает больным мозолям покою:
Брезгует креслом в кабинете,
Требует теперь отдельный терем».
Отвечает ему бутса золотая:
«Не печалься, ступай себе с богом».

Воротился ходок до подружки.
Снова в шоке. Стоит дом футбола!
На балконе гуляет его краля
В полосатом шарфике и майке,
Огненный на маковке блайзер,
Медальки огрузили шейку,
На руках капитанские повязки,
На ногах батистовые портянки.
Пред нею усердные халдеи;
Льстят, барское имя прославляют.
Обратился форвард до любимой:
«Здравствуй, растудыть твою, фея!
А теперь твоя душенька довольна?»
На него как рявкнула гёрлфренда,
Трибуну мести – дворником послала.

Вот неделя, другая проходит,
Еще пуще начальница вспылила:
Опять милёнка к полю отправляет.
«Воротись, бей поклон, скажи бутсе:
Не желаю торчать на балконе,
Хочу быть луческой в барселоне».
Форвард испугался, всполошился:
«Что ты мелешь, никак взбеленилась?
На наше святое спокусилась.
И потом, какой из бабы – мистер?»
Мигом осерчала президентша,
Затопала ногами на плейбоя.
«Как смеешь ты спорить со мною,
Со мною, мирчею второю? –
Ступай к полю, говорят тебе честью,
Не пойдешь – поведут поневоле».

Нападающий бросился к полю,
(Нет следа от былого раздолья).
Кликать стал забивную бутсу.
Снизошла она, нехотя спросила:
«Что еще тебе надобно, вайбер?»
Ей с поклоном посол отвечает:
«Смилуйся, всемогущая бутса!
Снова люто гегемонша бунтует:
Надоело ей гулять на балконе –
Согласная луческой в барселоне».
Воздыхает ему бутса золотая:
«Не печалься, ступай себе с богом!
Будет не мирчей – диегой симеоной».

Бедолага к подружке воротился.
Что ж? Пред ним висенте кальдероне!
Мэтром здесь слывет его подружка –
Рассуждает о великом, о футболе.
Внемля ей, кастильские доны
Узнают стиль ахметовой анны.
Ей в прямых подпевают эфирах
Все коллеги, эксперты и фаны,
И ладошками вслед рукоплещут.
Как увидел форвард, – восхитился!
На фейсбуке фоткой поделился,
Подписал: «Десница, мерседесса!
Чай, теперь твоя душенька довольна?»
Но матрона лайком не моргнула,
Перекрыть соцсеть ему велела.
Тролли, как один, понабежали,
Палкой бомбардиру угрожали,
Чатиться в планшете запрещали.
А эксперты над форвардом смеются:
«Поделом тебе, быдло, невежа!
Впредь тебе, невежа, наука:
Выставлять без дозволения фото».

Вот неделя, другая проходит,
Словно туча матрона всхмурилась:
Снова за дружком посылает.
Отыскали его, привели к ней.
Говорит бойфренду мерседесса:
«Воротись, да скажи-ка ты бутсе,
Не нужен нам эфир еженедельный –
Я стремлюся к славе беспредельной.
Золотыми награждаюся мячами –
Всеми вместе, и каждым отдельно!
И еще хочу властвовать над бутсой –
Будет пусть у меня на посылках».

Как форварду – мистеру перечить?
Не дерзнул поперек слова молвить.
Вот идет он к забытой лужайке –
Та покрылась болотною тиной:
Давно сгинули зелены травы,
Только ветры стенают и воют.
Стал он кликать любимую бутсу.
Хоть не сразу, откликнулось чудо:
«Говори, чё те надо, посланник?»
Побледнев, ответил доходяга:
«Смилуйся, безотказная бутса!
Ублажи мою проклятую бабу.
Симеоной быть она не желает,
Золотые мячи ей в отраду –
Вместе все, ну и каждый отдельно.
Велит также, чтоб ты ей служила
И была б у нее на посылках…»

Ничего не ответила бутса,
Лишь слегка носочком киксанула
Да была такова – испарилась.
...Долго форвард ее ждал ответа,
Не дождался, поплелся обратно.
Глядь: пред ним все та же землянка,
Террикон-трибуна над болотом,
Молча гетры штопает подружка.