Альтман: «Одесса, как и вся Украина, объединилась на борьбу с оккупантами»

Бывший главный тренер Черноморца и сборной Украины Семен Альтман поделился мнением о войне с россией, и как она отразилась на его жизни.

‒ Семен Иосифович, как у вас дела и где вы находитесь?
‒ Все хорошо, насколько это возможно в данный момент. Я с семьей живу в Одессе. Дети и внуки находятся рядом со мной. В центр города мы практически не выезжаем. Дети ездят в близлежащие магазины за продуктами. У нас пока тихо и спокойно, работает территориальная оборона. Как и все граждане Украины, мы переживаем и взволнованы.

‒ Какая обстановка среди населения Одессы и пригородов?
‒ Население Одессы объединилось на борьбу с оккупантами, как и вся Украина. Это радует. Беда объединила народ. Сейчас я не вижу хамства и злости.

‒ Война затронула ваших футбольных друзей?
‒ Нам сейчас звонят с поддержкой со всего мира. Звонят и с Харькова, и с Николаева, и с Киева. С Мариуполем связи нет, пытаемся узнать, что там и как. В ФК Мариуполь я работал одно время и у меня там осталось много друзей. Главная команда находится в Турции, а некоторые семьи остались в Мариуполе. Мы все переживаем за них.

‒ Вы ожидали полномасштабной военной агрессии России в Украине?
‒ Даже не мог предвидеть. Наоборот, я говорил, что такого не может произойти. Для меня это стало ударом, я до сих пор нахожусь в прострации. Это страшное состояние. Футбол уже отошел на второй план, хотя он для меня является не просто работой, а жизнью. Война отняла у меня эту часть жизни.

‒ Как вы думаете, когда закончится война?
‒ Каждый день просыпаюсь и жду хороших вестей, чтобы это все уже закончилось. Пытаемся не падать духом. Читаем сводки, восхищаемся нашими воинами и простыми украинцами.

‒ Вторжение России можно сравнить с приходом в Украину немецких фашистов в 1941 году?
‒ Сложно сказать. Я ведь родился уже после Второй мировой войны. Мы долгое время жили нашей победой и воспитывались на фильмах, где сражалась советская армия. Сейчас все перевернулось. Меня поражает вранье и лицемерие, которое присутствует в российской прессе о войне в Украине. Люди там просто зомбированы пропагандой.

‒ Вы общались с россиянами после начала войны?
‒ Особо не общались, в основном списывались. Спрашивают, как у нас дела.

‒ Они вообще понимают ситуацию, что у нас происходит или, думают, что российская армия пришла нас «освобождать»?
‒ На эти темы мы особо не общаемся. Но раз они спрашивают и беспокоятся за нашу жизнь, наверное, все понимают.

‒ После агрессии России они уже не будут называть нас «братьями»?
‒ Такого никто не ожидал от них. Сегодня Россия уже так далеко от нас, что я не знаю, сколько должно пройти времени, чтобы примирить народы. Произошла страшная трагедия.

‒ Как вы думаете, какой будет итог войны, Украина победит?
‒ Украина уже победила. Вторжение России объединило наш народ. Невозможно сломить украинцев, которые сильны духом.

‒ Что ждет Россию после войны?
‒ Россия уже сегодня стала изгоем в мировом сообществе, ее практически никто не поддерживает.

‒ Как вы относитесь к Тимощуку, который продолжает работать в России во время войны и не высказывает свою позицию?
‒ Я не в праве его судить. За время моей работы с ним, ничего плохого о Тимощуке сказать не могу. Я поддерживаю в этом плане Ващука, который сказал, что надо подождать, пока Анатолий выскажется. Надо поговорить с Толей.

‒ Но Толя не идет на контакт.
‒ На него уже вылилось очень много грязи, но его позиция пока не известна. Он выдающийся футболист и принес немало пользы украинскому футболу.

‒ Сейчас у многих людей к нему претензии не как к футболисту, а как к человеку.
‒ Тут очень много моментов, на которые очень тяжело дать ответы. Нужно смотреть на ситуацию с разных сторон, мы ведь не знаем всей подноготной, поэтому не хочу касаться этой темы, а тем более осуждать его.

‒ Другой пример ‒ Александр Алиев, который вступил в тероборону. Скажите честно, удивились решению бывшего динамовца?
‒ Много украинских футболистов пошло в тероборону. Главное, чтобы они приносили пользу. Мне приятно читать про убеждения Алиева, если они искренние. Честь ему и хвала, а потом посмотрим. Может быть, Саша переосмыслил все свои футбольные позитивные и негативные дела, а теперь хочет найти себя в дальнейшей жизни. Такие вещи можно только приветствовать.

‒ Если бы вы работали сейчас в России и началась война, вы бы смогли там оставаться?
‒ Я работал в России и когда началась спортивная война, и я воевал до конца, но в итоге покинул Москву, хотя мог подчиниться и остаться. Но это не по мне. У меня есть свои устои и принципы. Я видел там лицемерие, этих имперских руководителей, каким путем они добивались успеха. Большинство руководителей клубов и чиновники ‒ это люди с большими амбициями, а копнешь ‒ там пусто. Но я говорю не за всех, есть там и нормальные люди.

‒ За лицемеров вы имеете в виду, когда работали в Луч-Энергии в 2008 году?
‒ Нет, я имел в виду Динамо (Москва). В Луч-Энергии было немножко по-другому и там я проработал очень мало.

‒ Вы работали долгое время в России. Чем, по-вашему, мы отличаемся от россиян?
‒ Перед распадом Советского Союза между нами было мало отличий, а уже потом, когда я работал в 2008 году во Владивостоке было заметно резкое отличие. В Украине люди почище, более любознательны и привыкшие всегда искать истину. В России на первом плане стоит вопрос наживы, заработка. Люди там более алчные.

‒ Как сейчас проходит ваш день?
‒ Как у пенсионера. Война у меня отняла футбол. Я ведь работал помощником главного тренера в клубе Второй лиги ‒ Балканах.

‒ Что случилось с командой после начала войны?
‒ Балканы распущены, игроки разъехались: кто-то в другие города, кто-то остался здесь, кто-то вступил в территориальную оборону или начал заниматься волонтерством.

‒ А у вас не было мыслей уехать в более спокойный город после начала войны?
‒ Нет, даже не думал об этом. У меня в жизни было очень много соблазнов уехать куда-нибудь подальше, но я всегда возвращался в родной дом. И вот уже больше 55 лет домом для меня стала Одесса, хотя до этого я себя не представлял без Киева.