Конспект Скрипника. Тише едешь - дальше будешь

«Футбольный клуб» расставил акценты в истории успеха нашего соотечественника, который начинал игровую карьеру в «Днепре», а повесив бутсы на гвоздь, стал первым выходцем с постсоветского пространства, который возглавил команду бундеслиги.

ИГРОВЫЕ АКЦЕНТЫ

О «братках» и договорняках: «Вскоре я стал получать больше, чем отец (в дубле «Днепра» – прим. авт.). После каждой игры нас приглашал начальник команды Геннадий Жиздик. У него в строго определенных местах лежали двадцатипяти– и пятидесятирублевки. Выдавал он их честно, светясь добротой, которую не сыграешь. Разницу я почувствовал позже, оказавшись в запорожском «Металлурге». Туда меня тоже пригласил Жиздик. Вместе со мной в команду перешли Шох, Таран, Башкиров, Сорокалет, другие ребята. Отыграл в Запорожье пять сезонов, а потом команду взяли под контроль блатные. Начались сплошные договорняки. За них мы денег не получали, договаривались без нас. Доходило до того, что, когда на базу приезжали «братки», мы пулей летели в корпус. И, выглядывая из окон, ждали, когда они попарятся в сауне и уедут. Случалось это обычно в сумерках, после чего нас выгоняли на тренировку...»

О боевом крещении новичков «Вердера»: «На день города приглашаются новички «Вердера», причем они становятся активными участниками праздника. Новобранцы команды должны выйти на сцену, и когда городской оркестр начнет исполнять немецкую мелодию, начать дирижировать им. А затем среди новичков устраивается соревнование: кто быстрее выпьет бокал пива. Практически в одно время со мной в «Вердере» появились Бруно Лаббадиа и норвежец Хавард Фло, так что мне пришлось тягаться в выпивке именно с ними. Победил Лаббадиа, что совсем не удивительно, если учесть, что он – немец. Жаль, не удалось увидеть в этом соревновании Максимова в 1997 году. Праздник в Бремене уже состоялся, а Юра приехал несколькими днями позже».

О здоровом Аилтоне и «больном» Максимове: «Как-то Аилтон говорит Максимову: «Юра, мне тридцать шесть, и я абсолютно здоров, а у тебя в тридцать – сплошные боли». Макс ему отвечает: «Погоняли бы тебя на сборах по галечке в сырой Ялте, покормили бы другим рационом... Ты, дружище, в тридцать вообще бы загнулся».

О постепенном онемечивании: «Раньше я выходил на поле играть, например, с «Баварией», и мандражировал потому, что приходилось опекать самого Баслера. А сейчас мне даже интересно как закончится наша дуэль. После кубкового поединка с «Ганзой» поймал себя на мысли, что рассуждаю как типичный немецкий игрок: был недоволен тем, что нам прошли поддержать всего лишь 10 тысяч болельщиков. Два года тому назад для меня, привыкшего играть в «Днепре» при аудитории в пять раз меньшей, цифра в 10 тысяч в бундеслиге казалась огромной».

О Скрипнике-пенальтисте: «В списке пенальтистов «Вердера» числились трое: Херцог, Аилтон и я. Втроем должны были решать, кому идти к «точке». Но обычно Херцог просто хватал мяч и решал все сам. С «Баварией» он не играл. А Аилтон не забил «Фрайбургу». Мне кажется, в матче с «Баварией» он просто испугался. Сам отказался бить и показал на меня. А перед этим в среду как раз сыграли сборные (Украина 14 ноября 2001 года проиграла во втором стыковом матче немцам1:4, уступив по сумме двух встреч 2:5) и вот новое свидание – в воротах свирепо щурится Кан. Полевые игроки ходят вокруг: мол, спасибо, что сейчас промажешь. Я ловчить не стал, пробил без паузы, со всей силы и злости. Кан капитулировал, а у меня пошло. Забил еще. После чего Аилтон стал считать: он забил семь, а если прибавить пенальти, было бы уже о-го-го... И вот выносим мы «Шальке» 3:0, и он вдруг заявляет, что сейчас будет бить. Ага, думаю, как же! Где ж ты раньше был, родной? Беру мяч и реализовываю. Зато в следующей игре при счете 2:2 все мои конкуренты по исполнению пенальти рвения не демонстрировали: кто-то отвернулся, а кто-то к центру поля отошел шнурки завязывать. Пришлось снова забивать».

 
О необычном автографе: «Перед стыковым поединком ЧМ-2002 против Германии в Бремене я неправильно припарковал машину и ее отогнали в полицейский участок. Прихожу к инспектору, признаюсь в содеянном, но и подчеркиваю, что только что играл против бундестим. А он мне: «С вас штраф – 200 марок – и тут же, – можно попросить автограф?»

О предпочтениях в еде и выпивке: «В быту я человек домашний. Предпочитаю армянскую кухню. Остроту пряностей снимаю великолепным нефильтрованным «Вайзен бир». Ящики этого пива всегда к услугам игроков «Вердера». Ждут после игры прямо в клубном автобусе...»

О тренерской карьере: «Я только в игре могу быть злым и заметным. Главным тренером не буду точно. Выгнать кого-то из команды – выше моих сил. Вижу себя только на вторых ролях – скаутом или обучающим футболу детвору».

 
О немецких именинах: «В любой немецкой команде есть такой обычай: именинник с помощью администратора заказывает в раздевалку пиво, сосиски и т.д. В качестве ответного жеста игроки должны спеть виновнику торжества специальную поздравительную песню, затянуть которую должен обязательно главный тренер. Песня для всех одна и та же, только в припев вставляются имя и фамилия празднующего».

О последнем человеке на футбольном поле: «Может быть, вас удивит тот факт, что последний человек в бундеслиге на футбольном поле – это судья. У нас бы Татулян за подобное отношение к нему всех бы удалил, а немец делает вид, что просто не слышит выражений в свой адрес. Сразу скажу, я за разговоры желтые карточки от арбитров не получал».

О праздновании чемпионства: «Руди Феллер привез нам Серебряную салатницу» и на следующее утро после ближайшего домашнего матча мы выехали от стадиона на машинах по направлению к ратуше. Ехать там 10 минут, а мы добирались полтора часа. Я тут же вспомнил кадры хроники – когда Юрия Гагарина чествовали после первого полета в космос. Ребятам сказал, что теперь мы почти как космонавты».

 
Об украинском флаге на арене «Вердера»: «На бременском стадионе в честь легионеров «Вердера» вывешивают флаги их стран. Играя, я всегда помнил, что здесь висит и национальный флаг Украины».

О любви к «Днепру»: «Очень болею за «Днепр». Это же клуб моей «малой родины», где у меня осталось много друзей. Посещая Украину, хожу на игры не только основной команды, но и дубля».

О совете Шаафа: «Начну работать в тренерском штабе «Вердера». Скорее всего, буду заниматься с юношами и одновременно постараюсь сделать себе в Германии тренерскую лицензию. Так поступить мне посоветовал «Шааф». Он сказал: «Попробуй свои силы, что теряешь? Если даже твои юноши будут проигрывать – не страшно. В конце концов, наберешься опыта. Отрицательный результат – тоже результат. А там все само собой определится».

ТРЕНЕРСКИЕ АКЦЕНТЫ

О закате карьеры и молодых конкурентах: «Я сам играл до 34 лет в бундеслиге, знаю, насколько это тяжело физиологически. Ты не поспал ночь после игры – просто потому, что не мог уснуть, – и на следующий день приходишь на тренировку, словно всю ночь на дискотеке был, в карты играл. А твой молодой конкурент часик покемарил – и уже готов проводить две тренировки в день».

О дебютных матчах: «Это всегда особенные моменты. И дебют в качестве тренера, и первая игра за «Днепр», и в еврокубках, выход за сборную. Волнительно, конечно, но в такие минуты чувствуешь, что все-таки чего-то добился в футболе».

 
Об иерархии внутри команды: «В разных командах могут быть отдельные группировки, где-то еще что-то. Не скрою, что и у нас микроклимат был далек от идеального. Для меня очень важна иерархия внутри команды. Что имею в виду: у нас есть молодые игроки – Зельке, Айчичек и прочие, которым очень нужны дядьки-наставники в клубе, опытные игроки – Клеменс Фритц, Златко Юнузович, Рафаэль Вольф. Они должны влиять на молодежь, чтобы та не задирала нос, держала ноги плотно на земле. Тренер не может уследить за всем, что происходит в кабине (раздевалке – прим. авт.) – тут важен именно правильный микроклимат. Так что, должна быть такая иерархия и, конечно, общая дружественность в коллективе. Тогда уже дело доходит до автоматизма, до подсознания: ты будешь биться на поле за того, кто является твоим другом, с кем ты проводишь время после футбола. Раньше такого не было».

О собственной линии и подражании (1): «Я для себя решил: на кого-то равняться и копировать не стоит – копия всегда будет хуже, чем подлинник. Конечно, в голове откладываются вещи от работы с другими тренерами, но слепо подражать я не стану. Нет смысла стараться играть, как мадридский «Реал» или «Бавария» – все зависит от материала. Надо уметь фильтровать информацию, приспособиться к той команде, которая есть под рукой».

О собственной линии и подражании (2): «Я пытаюсь в определенных ситуациях работать так же, как работали Рехагель, Лобановский и Шааф». В любом случае у меня есть свое собственное мнение об игре. Я учусь с удовольствием этому каждый день. Если развивается игрок, значит развивается и трене».

О Скрипнике-патриоте: «Я горд быть украинцем. Горд, что я представляю эту страну за рубежом. Можно сказать, теперь одним успешным украинцем, который хорошо представляет нашу страну, будет больше».

О взаимопонимании с родителями футболистов: «Насчет того, что трудно выгонять игрока, – тяжелее всего было, когда я работал в юношеском футболе. Доказать родителям, что их ребенок по каким-то причинам не подходит, не создан для профессионального футбола, – нереально трудно. Я очень рад, что прошел через эти вещи, это очень помогло. Сейчас такие проблемы не возникают».

О Викторе и Герре Скрипнике: «Как правило, футболисты обращаются ко мне «Тренер». Скажем, разбираем игру, кто-то хочет задать вопрос, обращается: «Тренер», и так далее. Когда мы общаемся в четыре глаза, то игрок может называть меня «Виктор». Это нормально. Немецкие журналисты обращаются «Герр Скрипник».

 
О песнях в свою честь: «Я к этому хорошо отношусь. Я же не какой-то черствый дядька: «Что вы делаете, мне это не нравится?». Медиа, болельщики придумывают такие веселые штуки – я не против. Когда все хорошо, такие вещи и появляются. Надеюсь, и дальше все будет хорошо».

О цене и качестве украинских футболистов: «Западные клубы не против покупать украинских игроков, просто на них такие цены, что нельзя даже подобраться. Цена и качества несопоставимы. Да и зачем исполнителю куда-то ехать, если ему хорошо платят в своем клубе? А хорошо платят уже в 20 лет. Можно только представить, что футболист просит в 25. Получается, на меньшие деньги в западный клуб игрок идти не хочет. А потом спрашивают, почему у нас плохая сборная. Как же может быть по-другому, если на максимальном уровне футболисты проводят по три матча в год?»

О совмещении приятного с полезным: «Футбол – это игра. Мы должны играть в футбол, а не работать. Нам нужно совместить работу с веселым проведением времени, это идеальное сочетание».

О дистанции между игроком и тренером: «Я не хочу набиваться в друзья, но, считаю, что можно говорить не только о футболе. Так было и с другими тренерами: с Шаафом, Магатом, Демьяненко, Буряком. Не должно быть такого, чтобы игрок боялся тренера. Тем более, что мы из одного футбольного мяса: им просто по 25 лет, а мне – 45».

О правильных немцах: «В размеренности, запрограммированности немецкой жизни иногда не хватает нашей неразберихи».

Об уроках из СССР: «Знаете, сейчас модно ругать все, что осталось в Советском Союзе, кое-какие вещи называются «совковыми», но отдельные уроки из тех времен я запомнил на всю жизнь. Скажем, когда я начинал карьеру в запорожском «Металлурге», хорошо помнил, что в чемпионате СССР обыгрывать таких превосходящих нас в классе соперников, как киевское «Динамо», «Спартак» или «Днепр», мы могли только выгрызая каждый клочок газона, повисая на пятках у противников. И мы это делали!»

 
О командном духе: «Атмосфера в коллективе отображается на игровом поле. Поэтому никто не должен говорить «я». Только «мы».

О недовольных игроках: «Тренеру тяжело: представьте, есть 25 человек, из которых ты семерых на завтрашний выезд не берешь, оставляешь в городе. Потом еще семерых оставляешь в запасе. В итоге, следующий день, тренировка и перед тобой 14 футболистов, которые не совсем довольны своим местом в клубе. Такая работа».

О своей футбольной философии: «Мою философию вы могли наблюдать в играх «Вердера U-23». Я люблю играть в привлекательный футбол. Хочу играть агрессивно, наступательно, так, как «Вердер» играл, когда я был еще футболистом. Для тренера матчи в подобном стиле инфарктные, но для болельщиков они зрелищные»

О 10-ти украинцах в «Вердере»: «Если украинский тренер возглавил «Вердер», это не значит, что в команде вскоре появятся 10 украинцев. На национальность буду обращать внимание в последнюю очередь».

О жизненном укладе после назначения наставником «Вердера»: «Как помогал жене, так и продолжаю это делать. Детей забираю после учебы. Только раньше забирал из садика, а теперь из университета. Нам не нужен садовник – я сам слежу за нашим садом. Мне это доставляет удовольствие. Во время работы я предоставлен сам себе, есть время о чем-то подумать. Как любил бегать, так и продолжаю это делать. Здесь очень красивые места – озера, парковая зона. Бегаю трусцой вокруг этих озер. Встретив меня, фаны «Вердера» особо не удивляются. У нас вообще болельщики спокойные. Увидят, узнают, поздороваются, пожелают удачи или немного пожурят. Могут попросить автограф. И все».

О матчах за ветеранов: «У нас развито это движение. Играем раз в неделю – в пятницу в 8 утра, 5 на 5 на маленьком искусственном поле. Приходят ребята, благодаря которым «Вердер» играл в Лиге чемпионов – Тим Боровски, Франк Бауманн, Томас Боде, Торстен Фрингс. Играем спокойно, с шутками-прибаутками. Бывает, правда, заводимся – тогда уже не до шуток. Азарт и жажда борьбы от нас никуда не ушли. Потом после такого междоусобчика целый день себя прекрасно чувствуешь. Не так давно провели матч против «Гамбурга».

Об игре на деньги на тренировках: «В футбол с подопечными не играю. Могу сыграть в квадрат. И мы с Торстеном Фрингсом еще вполне прилично смотримся на общем фоне. В квадрат мы, кстати, играем на деньги. Суммы небольшие, но азарт вызывают. Проигравшие сдают деньги в кассу команды. Касса тратится на какие-то совместные командные посиделки. Для сплочения коллектива это дело необходимое».

 
О штрафах за пьянство и не только: «Когда я стал главным тренером, предложил игрокам самим расписать, на сколько штрафовать за то или иное нарушение. Сказал: «Если кто-то придет на тренировку пьяным, и вы посчитаете, что его нужно оштрафовать на 5 евро, то так и решим». Подопечные, когда услышали «придет пьяным», удивленно развели руками. У нас такого, естественно, и близко быть не может. Но ответили, что подобное нарушение должно наказываться половиной месячной зарплаты. То есть величины штрафов определяли сами игроки».

Об индивидуальном подходе к футолистам: «Я должен знать характеры игроков. Кто-то из них вообще не разговаривает. А кого-то нужно ругать сразу после того, как он говорит мне «доброе утро». Потому что он хорошо играет только тогда, когда находится под психологическим прессом. Другого, наоборот, нужно только хвалить – в ином случае он быстро захандрит. Чтобы понять характер каждого из футболистов, нужно провести с ними немало времени. Нужно, как говорят немцы, чтобы в моей лодке сидел и вместе греб в унисон, а не в лодке где-то рядом и греб в параллельном направлении. Чем больше тренер уделит времени этому моменту, тем ему проще будет работать».

О верности Украине: «Чтобы Виктор Скрипник, который выступал за сборную Украины, стал немцем? Такого не будет! Я до конца своей жизни останусь хохлом. Когда проходят президентские и парламентские выборы в Украине, как гражданин этой страны голосую здесь, в Бремене. И на немецком до сих пор говорю с акцентом. У меня здесь вид на жительство, этого мне вполне достаточно».

О цене тренерской лицензии: «Возможно, причина того, что ни один украинец не работал в элитном дивизионе топ-чемпионата кроется в том, что полученные в Киеве лицензии не так ценятся, как те, что выдают в Западной Европе. В Германии я уже не один год: был футболистом, теперь тренер. Здесь тренерские курсы действительно помогают развиться профессионально. И лицензии за красивые глаза здесь никто не выдает. Игроков сборной Германии могут выгнать, если они неправильно себя ведут, не посещают лекции или тренировки. Таких случаев было много. А мне здесь было вдвойне тяжелее, ведь я иностранец. Но ничего, закончил курсы, в течение полугода пять раз в неделю ходил на лекции. И понимаю, что благодаря этому получил много новых знаний».

 
О приглашении возглавить «Севастополь»: «Когда был вариант с «Севастополем»? Буквально перед событиями в Украине – осенью 2013 года. Сейчас благодарю судьбу, что я в этом клубе так и не оказался».

О защите игроков и команд в Украине от непрофессиональной критики: «Внимательно слежу за новостями украинского футбола. Такое впечатление, что мы сами ищем что-то плохое в себе. Мы сами рассказываем о том, что мы чего-то недостойны. Вы посмотрите на балканские страны. Они очень уважают свою страну, там на критику имеют право только специалисты. Одно дело, если бывший футболист или тренер делится своим профессиональным опытом. И совсем другое, если рассказывает куда бежать и что делать, а потом еще и выводы делает простой журналист. Мягко говоря, это неправильно. В Германии каждый журналист очень внимательно следит за тем, что он пишет или говорит. А критиковать могут только специалисты. Их специально и приглашают в программы для этого. Иногда звонят украинские журналисты, задают такие вопросы, от которых создается впечатление, что с тобой общается «засланный казачок». Я веду к тому, что мы не должны в своей стране, сборной, командах искать грязь. В Германии много критики, но она заслуженная, профессиональная. Такую критику даже сам тренер не против услышать. Для него это подсказка, которая поможет найти выход из ситуации. А у нас это немного по-другому происходит».

Об отсутствии звездной болезни: «Если на улице меня кто останавливает и выражает какие-то пожелания, я никуда не бегу. Спокойно к такому отношусь. Мы же играем для фанатов. Неправильно считать себя звездой и прятаться от людей. Ты за это получаешь деньги».

Использованы материалы werder.de, Kicker, fcdnipro.com, football.ua, sports.ru, segodnya.ua, sport-express.ua, sport.ua, vedfootball.narod.ru, gazeta.ua, terrikon.com, газета «Команда», журнал «Футбол»