Рац: «На ЕВРО предпочел бы сыграть с Россией, а не с Украиной»

В большинстве испанских клубов травмированным футболистам не разрешают давать интервью, однако в «Райо Вальекано» такого правила нет. Третья команда Мадрида оставляет выбор самим футболистам. Если они хотят разговаривать – никаких проблем.

Полузащитник «Райо» Патрик Эберт, например, давать интервью не захотел, сославшись на то, что сейчас у него мало игровой практики. Зато румынский защитник Рэзван Рац охотно согласился побеседовать на базе в мадридском районе Вальекас. Посмотрев на часы с эмблемой донецкого «Шахтера», Рац произнес на русском: «Да, время есть».

НЕ ХОТЕЛ УХОДИТЬ ИЗ «ШАХТЕРА»

– Вам будет удобно разговаривать по-русски? – вопрос Рацу.
– Конечно! Моя жена – украинка, из Донецка. Там же родилась и дочка, которая говорит на русском. То есть не только – она может говорить и на английском, и на румынском. Но наш язык общения в семье – русский.

– Дочь капитана сборной Румынии говорит на русском! Куда же смотрят ее бабушка и дедушка?
– У моих родителей бизнес, много дел, поэтому не так часто удается приезжать к нам в гости. Но когда они встречаются со своей внучкой, то тогда она и получает языковую практику на румынском.

– Вы знаете довольно много языков, да?
– Ну так… Пять или шесть. Румынский, русский, английский, испанский, португальский, итальянский. И еще я понимаю французский, но самому говорить на нем сложно.

– Когда вам последний раз приходилось говорить по-русски на футбольном поле?
– С Коноплянкой, когда играли против «Севильи». А до этого говорил по-русски на поле с судьей. Он был из Украины, судил матч сборной Румынии. Так что мне как капитану пришлось общаться с арбитрами больше, чем другим. Мне очень приятно разговаривать по-русски. Я разговариваю по-русски не только с женой и дочкой, но еще держу связь почти со всеми своими бывшими партнерами по «Шахтеру». Я остался с ними в хороших отношениях. Вот сейчас моя жена в Киеве, крестила там ребенка Саши Гладкого. Вместе с Пятовым, с которым мы и так были кумовьями.

– Про вас рассказывали, что вы стали крестным отцом для ребенка, который был усыновлен одним футболистом из детского дома, это так?
– Да, еще в Румынии. А в Донецке занимался с детьми с проблемами. С ДЦП и подобными заболеваниями. Один мой друг создал организацию, которая помогает детям-инвалидам. Но не деньгами, а вниманием – дает возможность проводить время с детьми, играть, общаться. Это способствует интеграции детей в общество. Жаль, что сейчас не могу участвовать в этом проекте так, как раньше. Но с другом продолжаю общаться.

– То есть вы помогали детям не деньгами?
– Деньгами тоже, но это не столь важно. Главное для детей – внимание, общение. Им было очень приятно, что с ними занимается игрок «Шахтера», ведь футболисты для них – большие люди. Мне не нравится, когда люди делают акцент именно на финансовой помощи. Вы меня предметно спросили, поэтому я вынужден отвечать. Но первым делом о деньгах я точно не стал бы упоминать. Я горжусь, что много общался с ребятами, проводил с ними время – вот это действительно важно. И, кстати, дети добились очень большого прогресса, научивались делать руками такие вещи, которые я и сам не могу. И не только я, а практически любой человек. Я думал, что это я буду помогать им с бусиками разными возиться, а на самом деле это они меня учили.

– Насколько детей затронула война на Донбассе?
– Конечно, эта ситуация повлияла. К сожалению, из-за сложившейся ситуации многим стало сложнее уделять детям столько внимания. Очень переживаю из-за происходящего в Донбассе. Надеюсь, что там когда-то все будет хорошо. И я тоже смогу вернуться. Я уже очень давно – два с половиной года – не был дома.

– Вы имеете в виду дом по ощущениям или фактически?
– И то, и другое.

– С вашим домом все нормально? Не было попадания снарядов?
– Нормально. У меня квартира в Донецке.

– Не думали о том, что вы уехали из Донецка как раз вовремя?
– Очень многие друзья мне говорили то же самое. Но я не выбирал, когда уезжать. Я вообще совершенно не хотел покидать Донецк. Хотел продолжать играть в «Шахтере» и с удовольствием продолжал бы там карьеру и сейчас. Но, к сожалению, так сложились обстоятельства, что со мной решили не продлевать контракт, и поэтому я уехал в «Вест Хэм». Увидел, что такое английская премьер-лига – всегда мечтал попасть в этот чемпионат. Потом перебрался в Испанию.

– А почему вы хотели оставаться в «Шахтере»? Неужели играть против «Александрии» и «Говерлы» вам интереснее, чем против «Реала» или «Челси»?
– Все верно, иметь в числе соперников клубы мирового уровня – честь и удовольствие. Но в «Шахтере» у меня все было прекрасно, я не хотел перемен. Я отыграл за донецкий клуб больше лет, чем за все остальные команды, вместе взятые. Я был там как рыба в воде. Так зачем же мне было покидать команду, которая постоянно играла в Лиге чемпионов и постоянно выигрывала титулы?

ГРАНДЫ ДОЛЖНЫ ПОДСТРАИВАТЬСЯ ПОД «РАЙО»

– Скоро жеребьевка чемпионата Европы. Ваша сборная Румынии будет в третьей корзине, а какого соперника вы предпочли бы получить из второй, где собраны сборные России, Украины, Италии, Хорватии, Швейцарии и Австрии?
– Не знаю, трудно сказать. Все перечисленные команды сильны по составу. В теории кто-то из них лучше, а кто-то… Нет, не хуже. Просто не настолько сильный. Но на таких турнирах, как чемпионат Европы, выстрелить может любая команда.

– К сборной Украины у вас особое отношение. Хотели бы сыграть с ней?
– Нет. Конечно, нет.

– А с Россией?
– Если соперник не Украина, то остальные пять возможных для меня равнозначны.

– Свой последний на сегодня матч вы играли как раз против сборной Италии и получили в нем травму. Что случилось?
– Сделал плечом неправильное движение и наполовину порвал связку. Хорошо, что обошлось без операций. Иначе вылетел бы на три месяца, а так только на три-четыре недели.

– Вам на фланге противостоял Алессандро Флоренци, за которого «Барселона», по слухам, готова выложить 50 – 60 миллионов евро. Какое впечатление он на вас произвел?
– Не знаю, стоит ли он таких денег. Игрок очень хороший с отличным набором сильных сторон. Но я просто не понимаю, как футболист может стоить 50 миллионов или 100 миллионов. Конечно, футбол стал большим бизнесом, и цены формируются рынком. Но самое главное – не сколько футболист стоит, а то, насколько он поможет команде, которая его купит.

– Результат матча Италия – Румыния очень удивил. Ваша команда чуть ли не каждый второй матч заканчивает со счетом 0:0, а тут вдруг аж 2:2. Что случилось?
– Для нас было достижением не проиграть Италии в гостях. Но еще более важным – то, что у нас была лучшая оборона в отборочном этапе к чемпионату Европы. Мы пропустили только два гола за весь отборочный цикл – меньше всех. Но против Италии был товарищеский матч… А это другая история.

– Со сборной Румынии вы пропустили меньше всех в Европе, а ваш «Райо Вальекано» два последних сезона пропускает больше всех в чемпионате. Как так?
– Это потому, что мы в «Райо Вальекано» играем в совсем другой футбол – открытый, атакующий, с большим риском получать много голов. Плюс надо учитывать, что «Райо» играет в испанском чемпионате, и лучшие футболисты мира – самые техничные, быстрые, часто забивающие – получают возможность демонстрировать свои лучшие качества.

– Скажите, а зачем «Райо» играет в открытый футбол против той же «Барселоны»? С последнего выхода в высший дивизион ваша команда играла против каталонцев 9 раз – итог 9 поражений с общей разницей мячей 4:42.
– Наш тренер говорит, что мы не должны подстраиваться под соперника, даже под большие команды. Мы всегда должны быть верны своему стилю и в каждом матче демонстрировать именно тот футбол, который отрабатываем на тренировках.

– Я думаю, дело не в тренере, а в клубе. Ведь и до прихода Пако Хемеса «Райо» показывал абсолютно тот же атакующе-безрассудный футбол.
– Возможно. Но в данном случае философия клуба совпадает с вкусом нашего тренера. Если честно, мне очень подходит такой футбол. Мне очень нравится.

– Но вы же защитник и только что говорили, что для вас главное – не пропустить!
– Тогда речь шла о сборной Румынии, у которой свой игровой стиль. Но мне, конечно, куда большее удовольствие доставляет атакующая игра. Ведь примерно в такой же по стилю футбол я играл и в «Шахтере». Он дает мне, крайнему защитнику, возможность активнее подключаться по флангу. Благодаря этому я могу проявить на поле свои лучшие качества, поддерживать атаки по краю и подавать.

ЭБЕРТ ПОТЕРЯЛ ИГРОВОЙ РИТМ

– В этом сезоне на выездных футболках «Райо Вальекано» изображена шестицветная радуга, символ ЛГБТ, и клуб официально заявил, что эта форма посвящается людям, борющимся против сексуальной дискриминации. Вам нравится играть в такой форме?
– Я добавлю, что каждая из этих шести полосок по задумке клуба тоже имеет конкретный смысл. Одна обозначает поддержку людей, борющихся против рака, другая – борющихся за защиту окружающей среды. Скажу правду: значения всех полос я не вспомню. Честно говоря, для меня не имеет большого значения, играем ли мы с этими полосами или без них. Но это хорошо, что мы публично поддерживаем столько людей.

– А поддерживаете ли вы идеологов фанатов «Райо Вальекано», которые являются сторонниками ультралевых идей, наиболее активными борцами с расизмом?
– Мне нравится, что наши фанаты являются идеологическими борцами с расизмом и фашизмом. А ультралевые они или какие-то еще, в это я не очень вникаю. Пока болельщики поддерживают нас и находятся рядом с командой, мне не очень важны их политические взгляды. Даже когда мы проигрываем, то не слышим претензий в свой адрес. Фанаты никогда не свистят нам, если мы выкладываемся на максимум, но проигрываем.

– А в Греции, где вы выступали за ПАОК в прошлом сезоне, свистели всегда?
– Да, всегда. У южных людей другая психология. Это не Англия, где очень часто бывает, что какая-то команда проигрывает дома с крупным счетом, а болельщики после финального свистка хлопают, потому что не имеют претензий в плане самоотдачи. Не получилось добиться нужного результата – бывает, что ж поделать.

Но южных болельщиков легко понять, когда начинаешь смотреть на ситуацию их глазами. Это нормальная реакция – быть недовольным, когда команда проигрывает или не показывает хороший футбол. Один начинает свистеть, остальные – подхватывают. Но фанаты должны понять, что мы, футболисты, больше всех заинтересованы в том, чтобы побеждать .И когда мы проигрываем, тоже разочарованы этим больше всех.

– В Греции вы были разочарованы последним сезоном?
– Да. Мы в клубе рассчитывали, что будем бороться за чемпионство. Так и было до декабря. Опережали «Олимпиакос». Но потом стали часто терять очки, а пирейцы добавили оборотов. В итоге мы закончили регулярный чемпионат на втором месте, а потом плохо выступили в плей-офф.

– Когда вы уходили из «Райо» в ПАОК, то заключили контракт с греческим клубом на два года, но спустя уже год вдруг вернулись в Испанию. Что случилось?
– У меня был контракт даже на три года – после половины сезона мы продлили соглашение еще на год. Но потом в клуб пришли люди, с которыми у меня не получалось найти общий язык. Приехал новый тренер Игор Тудор и новый спортивный директор Франк Арнесен, который прежде работал в харьковском «Металлисте», «Гамбурге» и «Челси».

– Вашим новым партнером стал Патрик Эберт. Все помнят его по «Вальядолиду» как футболиста очень высокого уровня, но что в «Спартаке», что в «Райо Вальекано» дела у него не складываются. Почему?
– Патрик действительно очень хороший игрок. И это важный футболист для «Райо». Он начал чемпионат очень хорошо, но потом получил красную карточку (за оскорбление арбитра. – Прим. А.В.) и дисквалификацию на четыре игры. Из-за этого, возможно, потерял игровой ритм.

– Судя по тому, что Эберт звонил вам во время этого интервью, вы с ним дружите?
– Конечно. Мы живем в одном подъезде.