Росель: «Мартино – носитель ДНК «Барсы»

– Три недели назад все были ошарашены новостью об уходе Тито. Что чувствовали вы?
– Это худшая новость за весь мой президентский срок. Во-первых, чисто по-человечески жаль Тито, такого не пожелаешь и самому злейшему врагу. Во-вторых, команда осталась без тренера практически перед началом сезона и перед нами стояла задача в сжатые сроки найти замену Виланове. Но на тот момент лучшим вариантом для команды был именно Тито.

– А как сам Виланова сообщил вам, что он покидает клуб?
– Мы встретились на «Камп Ноу» около полуночи. Когда он позвонил мне в столь позднее время, я сразу почувствовал недоброе. Представьте удивление службы охраны стадиона, когда они сначала увидели мою машину, а потом подъехал и Тито.

– Продолжайте…
– Он и его врач объяснили ситуацию. Результаты медицинских тестов показали, что болезнь прогрессирует. И это означало, что Тито должен посвятить все свое время именно этому. С того момента его основной целью становилась не работа тренером, а борьба с заболеванием. Мы проговорили около часа. И это был худший для меня час за то время, пока я президент.

– Вы предполагали такой поворот событий?
– Когда я все это услышал, то подумал: «Черт побери, а дело-то дрянь». За день до этого я давал интервью и убеждал всех, что Тито совершенно здоров. В тот момент я действительно так думал. А на следующий день эти чертовы тесты все переиначили. Вот так иногда жизнь круто меняется за какие-то считанные часы.

– Что вы делали после того, как расстались с Тито в ту ночь?
– Я пошел на стоянку, сел в машину, взял в руки руль и выдохнул: «Уфф! Ну и где я сейчас достану нового тренера?». В тот момент мне было так на все наплевать… Но пост президента обязывал вести себя более ответственно. И с того момента я начал перебирать варианты. Не хочу показывать себя как жертву, потому что если кто и пострадал от этой ситуации больше всего, так это Тито и его семья. Но тогда я думал – как же это беспомощно быть президентом «Барсы». Люди говорят, что такая должность дает силу, мощь. Но если бы я действительно обладал каким-то могуществом, то никогда бы не допустил того, что произошло.

– А как чувствовал себя Тито тогда?
– Отвратительно. Уверен в этом. В ту ночь он сказал мне одну вещь, которую я даже не знаю как вам объяснить: «То, что сейчас произошло, это рецидив… но я уже не злюсь. Потому что это случилось, когда я тренирую такую команду как «Барселона»…

– Это все равно, что сказать «лучший год моей жизни стал самым ужасным».
– Он этого не говорил, но это было так. Злость от того, что он должен был оставить пост тренера, что не может больше наслаждаться этим и делать то, что он любит… Это очень тяжело, особенно для такого болельщика клуба, каким является он. Все произошло тогда, когда команда провела великолепный сезон, набрав 100 очков в чемпионате впервые в истории клуба, с рекордным количеством голов.

– У вас до этого был запасной вариант на случай, если Тито уйдет?
– Я говорил с Суби в тот момент, когда Тито лечился в Нью-Йорке. Тогда разговор был прямой и мы пообщались с врачами Вилановы. И решили, что временно его будет подменять Жорди Роура, которого, я хотел бы заметить, мы никогда не сможем отблагодарить в полной мере. То, что он решился управлять командой, было по-настоящему сильным поступком. С Суби мы держали «в уме план Б», но решили его не развивать, хотя перед началом предсезонных сборов действительно обсуждали некоторые кандидатуры.

– Первым кандидатом был Луис Энрике?
– Нет.

– Вариант с Мартино рассматривали только вы?
– Это не так. В мире много людей, которые разбираются в футболе, и при этом не зациклены на одном чемпионате. И эти люди слышали о Мартино и хорошего мнения о нем. Я знаком с ним лично, и встретились мы 12 или 13 лет назад.

– Что сказал ваш отец, когда вы ему сообщили о назначении Мартино? Не подумал, что его сын свихнулся?
– (Смеется). Он такого не говорил. И вообще это работа Суби – анализировать все возможные варианты, даже те, которые мы раньше не рассматривали. И выбрал Мартино.

– И вы сами сказали об этом Тата?
– Да, потому что хотели предложить эту должность напрямую, минуя СМИ и всяких посредников.

– Не через отца Месси?
– Нет, он ничего не знал о наших намерениях. Мы связались с Мартино через президента Парагвая, потому что когда-то тот возглавлял местную федерацию футбола и всегда контактировал с Тата. Я позвонил ему: «Господин президент, я хочу поговорить с Тата. Дайте мне его номер, пожалуйста». Я позвонил Мартино и предупредил, что с ним свяжется Суби. Андони сказал, что у этого человека ДНК «Барсы» выражена больше, чем у всех остальных.

– То есть, решение подписать Мартино родилось в вашей голове и ничьей больше?
– Абсолютно. Позвольте объяснить это подробнее.

– Пожалуйста.
– Не обязательно самый верующий католик тот, кто живет в Ватикане. В мире масса людей, которые никогда не были там, но являются очень верующими. Также есть те, кто побывал в Ватикане, но они совсем не католики. Этот же самый принцип действует в Ла Масии. Не обязательно, что человек, который играет, ест, спит в академии – носитель этой самой ДНК. Вы можете не находиться там, но этот дух будет у вас в крови. Это как раз случай Тата. Его представление о «Барсе» гораздо больше соответствует действительности, чем многих тех, кто прошел через Ла Масию.

– Для вас как для президента было сложно приглашать этого человека, а не кого-то более раскрученного?
– Безусловно.

– И вот на фоне всего этого появляется Гвардиола со своими заявлениями. Как вы отреагировали?
– Я был удивлен. Все, что он говорил – это ложь. Нет никаких аргументов и доказательств. Это как капля в море, маленькое пятнышко, которое, учитывая все то, что он сделал для клуба, мы не приняли во внимание. Просто перевернули страницу и пошли дальше.

– Он сожалеет о своих словах, как вы считаете?
– Если бы это было так, он бы забыл эту историю.

– В Мюнхене отношения между командой и тренерским штабом были довольно прохладными. Вас это удивило?
– Да, это дает почву для размышлений. Но может пришло время, чтобы игроки и тренеры стали общаться по-другому? Иногда необходимо просто позволять реке плыть по своему руслу, а не перекапывать его.

– Вас напрягают отношения Пепа с Круйффом?
– Нет. Они имеют привычку периодически встречаться, играть в гольф и разговаривать о футболе. Круйфф об «Аяксе» или «Барсе», а Пеп теперь о «Баварии»…

– А президенту «Барселоны» не обязательно быть вместе с двумя самыми легендарными тренерами в клубной истории?
– Я пытался общаться с Круйффом, но он не был в этом заинтересован. С Пепом я тоже связался и ждал, что вот-вот мы сядем за столик и поговорим, потому что ни я, ни Тито, ни тренерский штаб, ни игроки ничего не понимают.

– Какое у вас сейчас отношение к Гвардиоле?
– Он всегда очень почитал своего отца. Я знаю Пепа 20 лет, и сейчас у меня осталось только уважение и восхищение им как игроком и тренером.

– Давайте поговорим о Гвардиоле, который забрал к себе Тьяго.
– Нет. Тьяго ушел, потому что сам этого хотел. Он сообщил нам об этом в письменной форме. Субисаррета, Бартомеу и я получили по одинаковому е-мэйлу. Нам не нужны футболисты, которые не думают в первую очередь о «Барселоне». Тьяго решил, что ему важнее достигать успеха в футболе, чем достигать того же в «Барсе». Это совсем не те идеи, которые любой сосьо требует от игроков клуба. Для сосьо приоритеты расставлены по-другому. Для Тьяго по-своему. И в этом случае мы стараемся выручить как можно больше денег за его трансфер.

– Как вышло, что сумма отступных игрока была всего 18 млн евро?
– С его агентом мы договорились на следующих условиях: 18 млн отступных, если он игрок резервного состава, и 90 млн если выступает за основу. Так как Тьяго не был основным игроком на протяжении сезона, сумма отступных составила 18 миллионов евро. Клуб же продал его за 25.

– А если бы клаусула составила 30 млн, то продали бы за 30?
– «Бавария» не хотела платить за него больше 18 млн.

– Но Иско и Ильярраменди стоят больше…
– Игрок стоит столько, за сколько его готовы купить. У нас не было другого предложения по Тьяго. Было одно – 18 млн от «Баварии». И никаких 33-х других!

– И как вы умудрились выручить за него на 7 млн евро больше?
– Мы сказали «Баварии», что не продадим его за 18 млн. Они согласились на переговоры. Сначала предложили 20 млн, потом 22 млн, ну и под третьим предложением мы подписались.

– Подписывать игроков – обязанность Субисарреты. Не думаете, что он слишком затянул трансферную сагу по покупке центрального защитника?
– Игрок, которого мы хотим (Тьяго Силва) для нас недостижим. Его просто не хотят продавать. Поэтому нам приходится искать другие варианты, чем сейчас и занимается Суби.

– Но если даже игроки требуют усиления, выходя на матчи предсезонки только с одним новичком – Неймаром – не является ли такая трансферная политика ошибкой руководства клуба?
– Это «Барса». Неужели мы после поражения от «Баварии» должны были сменить полностью состав, цвета клуба и переименовать стадион? Меня постоянно спрашивают, когда мы прикупим новых игроков. Нам поменять Вальдеса? Алвеса? Альбу? Маскерано? Почти все в ответ отрицательно мотают головой. В мире не так уж и много игроков, которые стали бы хорошей альтернативой тем, что уже есть у нас.

– «Мадрид» собирается купить Бэйла за 120 млн евро. Это бред сумасшедших по сравнению с трансфером Неймара за 57 млн?
– Время покажет, сколько будет стоить Бэйл. Тут многое нужно учитывать – возраст, игровое время, титулы, зарплату, сколько лет он играет на профессиональном уровне и хочет ли его тренер в свою команду. Вот из этого и складывается стоимость футболиста.

– Переход Неймара это проблема для Месси? Может, у него возникнут ревностные чувства?
– Если он и может к кому ревновать, то только к себе самому.

– Что Неймар вообще может дать клубу?
– Ну пока что он подает надежды. Должен их оправдать.

– Что вы чувствовали, когда подписывали Роналдиньо и Неймара?
– Роналдиньо помог изменить историю клуба. Неймар не должен делать того же самого. От него лишь требуется помочь сохранить то, что уже есть.

– Вы помогли Месси разобраться с налоговыми службами?
– Каждый сам знает цифры на своих счетах. Если Месси понадобится помощь юристов и бухгалтеров, мы всегда откликнемся и сделаем все, чтобы он мог спокойно играть в футбол.

– Как Неймар может помочь Месси?
– Пока что Месси помогает бразильцу, а не наоборот. Тем не менее, Неймар может отвлекать на себя защитников, которые ограничивают свободу Лео.

– Что там с трансфером Сеска в «Манчестер Юнайтед»?
– Сеск хочет остаться и с нашей стороны нет никаких предложений англичанам.

– То есть, позиция «Барсы» по Сеску точно такая же как и у «ПСЖ» по Тьяго Силве?
– (Смеется). Да. И я уже отправил письмо президенту «Юнайтед» и сказал, что Сеск не продается.

– А что если появится какой-то русский олигарх или шейх и захочет купить Месси?
– Все, кто хочет уйти из клуба, могут уйти. Все, кроме Месси. Нужно заплатить 250 млн евро отступных, которые предусмотрены контрактом. Прибавьте к этому 56% от этой суммы в виде налогов. То есть всего приблизительно 380 млн евро.

– Вы хотели встретиться с Вальдесом. Разговаривали с ним?
– Я сделал то, что должен был сделать как президент.

– Так поговорили?
– Я сделал то, что должен был.

– В следующем сезоне у «Барсы» будет два новых вратаря?
– Возможно.

– И последний вопрос. Многие игроки перебрались этим летом из Ла Лиги в Англию, Италию и Германию. Что это значит для чемпионата?
– В Англии из года в год побеждают одни и те же клубы с разницей в несколько очков, в Италии тоже, в Германии сейчас вообще один кандидат на чемпионство, в Португалии полтора. Мы критикуем испанский чемпионат за скучность и однообразность, но в других происходит то же самое. К тому же, последними полуфиналистами Лиги чемпионов были команды из Ла Лиги и бундеслиги.