Что превращает победителя в лузера

Когда Роберто Баджо шел бить пенальти в матче ЧМ-1998 против сборной Чили, от страха ему стало трудно дышать. Несколько партнеров по команде бросились на помощь, но Энрико Кьеза и Паоло Мальдини авторитетно скомандовали: «Оставьте его в покое». Баджо присел, положил руки на колени и находился в таком положении с полминуты. Все это время он пристально смотрел в одну точку. Поставив мяч на 11-метровую отметку, Роберто подумал: «Иногда бывают промахи с пенальти. Такое случается со многими чемпионами. Даже с лучшими игроками, чем я. Я решил пробить на силу в угол. Мяч там и оказался, хоть голкипер угадал его траекторию полета». Таким образом, в стартовом матче группы В Италия на последних минутах ушла от поражения, а «Божественный хвостик» снова мог дышать на полную грудь.

«Страх может одолеть любого футболиста, на любой позиции, в любом возрасте, на любом стадионе и в любом матче, – рассказывает Энди Бартон, спортивный психолог британской компании The Sporting Mind. – Мне доводилось встречать совсем юных игроков – девятилетних ребятишек, которые делились о своих тревогах. Ну а что говорить о топ-футболистах – у них на карту поставлено гораздо большее. За место в составе идет такая конкуренция, что без рвения и огня в глазах можно очутиться на лавке запасных илии вовсе вылететь из команды. Частая смена тренеров приводит к тому, что им нужен сиюминутный результат. А у футболистов в таких условиях остается меньше шансов доказать свою профпригодность, что оказывает еще большее давление».

В связи с ростом популярности футбола в мире, по словам Бартона, проблема может обостриться: «На молодых ребят возлагают большие надежды, от них требуют стабильности. Все, что они делают на поле и за его пределами, находится под пристальным вниманием». Давление нигде не ощущается так сильно, как на крупных международных турнирах. Вопрос в том, удастся ли участникам выдержать его, как было в случае с Баджо в Бордо.

В футболе страх всегда был более комплексным понятием, нежели это представлялось в средствах массовой информации. 11 октября 1988 года футболисты берлинского «Динамо» слушали тренерские установки перед ответным матчем Кубка чемпионов против бременского «Вердера», когда кто-то начал тарабанить в двери их раздевалки. Это был форвард-ветеран бременцев Манфред Бургсмюллер, прокричавший: «А ну выходите, трусы! Мы вас тут порвем». Это был такой трюк от «Вердера», который после первого поединка в Берлине имел дефицит в три гола (0:3).

А когда игроки «Динамо» покинул раздевалку, защитник бременской команды Михаэль Кутцоп процедил сквозь зубы: «Поверьте, у вас сегодня нет ни малейшего шанса». Томас Долль пытался было что-то возразить, но его перебил полузащитник бременцев Гюнтер Херманн: «Вы пропустите пять голов. Минимум». Удивительно, но предсказание сбылось на сто процентов. «Вердер» победил со счетом 5:0 и прошел в следующий раунд. Этот случай служит ярчайшей иллюстрацией того, как матч был выигран еще до первого удара по мячу.

Как-то Жозе Моуринью пафосно заявил: «В моем футбольном словаре нет слова «страх». Эту фразу он изрек перед матчем со своим бывшим клубом «Барселоной». А тем временем, его визави Пепа Гвардиолу обозвали «бесхребетным трусом». Авторство такого ярлыка принадлежит Златану Ибрагимовичу, согласно которому, тренер «Барсы» побаивался высоченного шведа, когда они работали вместе. Вообще, слово «трус» в мире футбола является одним из излюбленных оскорблений.

Анализируя свой провальный этап карьеры у руля «Сандерленда», Паоло Ди Канио заявлял, что его бывшие подопечные были трусами. Стэн Каллис, выдающийся тренер «Вулверхемптона», выигравший с ним три чемпионства и два Кубка Англии в период с 1949 по 1960 год, любил выкрикивать: «В моей команде нет места трусам». При этом каждое слово сопровождалось паузой – с целью улучшить восприятие сказанного.

Пускай порядки, установленные Каллисом, выглядят устаревшими, но его признание значимости страха в футболе актуально и в наши дни. Нам нравиться думать о футболе как о красивой игре, где, как правило, побеждают мастерство и изобретательность, или, если мы разбирающиеся фаны, о шахматной партии, где завораживающей непредсказуемости добавляет тот факт, что роль фигур исполняют футболисты, люди, которыми манипулируют. Но даже Ринус Михелс, доведший до эталона тотальный футбол, любил повторять: «Футбол – это война». И вот тут он проявляется в разных обликах: страх потерпеть неудачу, боязнь соперника, статуса матчей, и самый зловещий – страх не оправдать ожиданий.

Еще в недавнем времени вопрос страха рассматривался под одним углом: насколько сложно противостоять команде А или игроку Б. Помнится, в 1988 году скандальный футболист «Уимблдона» Винни Джонс подошел к молодому Полу Гаскойну, взял его за причинное место, плюнул в лицо и еще пригрозил: «Оставайся на месте, толстяк. Я скоро вернусь». Тренер «Ньюкасла» Джон Пикеринг вспомнил тот эпизод: «Никому из нас не приходилось быть свидетелем такого унизительного поведения». А Джонс, кстати, тогда даже не был предупрежден.

Суть философии запугивания однажды сформулировал неуступчивый Клаудио Джентиле, выдавший знаменитую фразу «Футбол – не для балерин». Его дуэль с Диего Марадоной на ЧМ-1982 обрела дурную славу. Итальянец совершил 23 фола против лидера аргентинцев, отделавшись лишь одним «горчичником». Одним из «безобидных» приемов Джентиле было впиться ногтями в руку бедолаги-оппонента, которому он помогал подняться после грубого «стыка».

Но было бы неправильно считать Джентиле единственным в своем роде. В каждой команде есть тафгай. Жесткий, но справедливый, если он ваш одноклубник, и безголовый бандит – если играет за соперников.

В период с 1950-х по 1990-е одним из существенных, неписанных отличий между поражением и победой было то, какая команда запугала другую. Нагнетание паники начиналось еще до стартового свистка. Например, Гарри Сторер, тренировавший «Дерби» в 1950-х, с гордостью провозглашал: «В моем подчинении есть команда негодяев, а я среди них – отъявленный негодяй». Когда «Селтик» встречался с «Интером» в финале Кубка чемпионов-1967, голкипер шотландцев Билли Макнил сказал, что у него есть одна четкая миссия. «Как капитан, я должен был показать своим партнерам, что им нечего бояться», – сказал он.

Если во времена Холодной войны державы запугивали друг друга в гонке ядерных вооружений, то в проекции на футбол цель заключалась в том, чтобы заставить соперника моргнуть первым. Как и в случае с победой «Вердера», конфликт зачастую начинался в подтрибунном помещении. Перед финалом Кубка чемпионов-1984 игроки «Ливерпуля» горланили песню Криса Ри I Don't Know What It Is But I Love It, чем вывели из равновесия соперников из «Ромы». Через четыре года уже красные стали объектом психологического воздействия – футболисты «Уимблдона» в тоннеле «Уэмбли» вели себя громко и вызывающе, а выйдя на поле, добились победы в финале Кубка Англии. Правда, такие приемы не всегда срабатывают. Перед финальным матчем ЧМ-2006 Италия – Германия, когда футболисты двигались по тоннелю, кто-то на немецком языке крикнул (некоторые предполагают, что это был тогдашний ассистент тренера бундестим Йоахим Лёв): «Они испуганы!» На что тренер итальянцев Нелло ди Мартино спокойно парировал – тоже на немецком: «Нет, парень, мы не испуганы».

В 1960-1970-х существовало убеждение, что за первый фол не должно следовать наказание желтой карточкой. Такая практика побуждала крепких ребят искать жертв хрупкого телосложения и прессовать их. И когда оппонента начинала преследовать фобия жуткого стыка, битва была практически выигранной. Даже Гаскойну приходилось защищаться от таких «хулиганов». Если кто-то в него врезался, он обращался к рослому центральному хавбеку Питеру Джексону со словами: «Эй, Джеко. Покажи-ка ему, где раки зимуют».

Но такие проявления грубости не могли существовать вечно – при всем романтизме ТОГО футбола. К примеру, игра сборной Италии 90-х годов не тянула на спектакль, увлекающий мир или заставляющий спонсоров раскошелиться. Постепенное изменение трактовки положения «вне игры», появление нового правила о том, что вратарь не может касаться мяча руками, когда он возвращен ему партнером по команде, и защита арбитрами атакующей игры помогли изменить существовавший устой. А когда судьи стали меньше придерживаться политики невмешательства, добиться успеха стало сложнее для команд, использующих методы физического устрашения.

Но фактор страха ни грамма не потерял значимости. Просто в этом новом мире появились новые формы боязни, заставляя убедиться, что твоя готовность или неготовность принять бой давно выходит за рамки обычного понятия трусости или малодушия.

На самом деле, так было всегда. Снова берем в пример Италию, где страх служил оправданием оборонительной философии катеначчо. Выдающийся итальянский футбольный писатель Джанни Брера с пиететом отзывался об этом стиле игры, буквально боготворил его, отстаивая свою точку зрения таким доводом (ввиду не самых внушительных физических данных его соотечественников): контратакующий, оборонительный футбол подходит командам, не расходующих много энергии. Для Бреры и его сторонников закрытый футбол был уделом слабых.

В 1930-х австрийский тренер Карл Раппан изобрел прототип катеначчо, известный как верру (verrou – прим. дверь на болтах). Во главе сборной Швейцарии он пробился в финальный турнир ЧМ-1938, используя незамысловатую тактику – сесть глубоко в обороне и ужалить на контратаке. Лишних слов не надо: если боишься соперника, следуй принципу – сам не играешь и не даешь играть ему.

До сих пор неизвестно, каким образом катеначчо перебрался через Альпы, но закрытый футбол стал визитной карточкой «Милана» времен Нерео Рокко и «Интера» Эленио Эрерры. В защиту их философии говорят результаты – оба в 1960-х выиграли по два Кубка чемпионов. Только вот с таким наследием – в тактическом и психологическом плане – итальянский футбол оказался бессильным перед напористым, атакующим стилем «Аякса», покорившим Европу.

Скуадра Адзурра под предводительством Энцо Беарзота триумфовала на ЧМ-1982, показав довольно привлекательную игру. Однако переворот в менталитете итальянского футбола сделали тренер-революционер Арриго Сакки и амбициозный медиамагнат Сильвио Берлускони. На Сакки, на дух не переносившего итальянский стиль игры, неизгладимое впечатление произвел «Аякс» Йохана Кройфа и «Реал» Альфредо ди Стефано. «У нас в стране в атаку идут два игрока, зато в оборону отходят десять, – сокрушался он. – Главными характеристиками нашего футбола являются малоподвижность и страх перед новизной. Но нужно уяснить одну вещь. Тотальный футбол – это не проявление смелости. Просто он удобный. Желание навязать свои условия – самый лучший способ максимально увеличить шансы на победу».

После успеха Сакки строгая игра от обороны, как футбольная философия, наконец-то отошла в историю. Впрочем, некоторые тренеры при встрече с более сильными соперниками до сих пор не гнушаются использовать катеначчо или, как говорят сегодня, припарковать автобус.

Что касается Италии, ирония заключалась в том, что тактика Эрреры считалась самым подходящим оружием для слабых, но при этом сам тренер из кожи вон лез, чтобы сделать своих подопечных психологически сильными. Если какой-то футболист где-то давал слабину, аргентинский специалист говорил: «Когда боишься сделать что-то, имей в виду, что вместо тебя с заданием без проблем справится другой идиот». Каждое утро после привычного сеанса йоги Эррера занимался аутотренингом. «Я сильный, уравновешен и спокоен. Я ничего не боюсь. Я прекрасен», – любил он внушать себе.

В эпоху Эрреры тренеры частенько прибегали к играм разума со своими подопечными. Сам Эленио с удовольствием проводил разные ритуалы в раздевалке с целью вселить уверенность в игроков, что на их стороне магия. При этом мяч часто использовался как священный предмет. Энди Бартон считает такие сценки вполне целесообразными: «Многие ли из нас занимаются своей профессией под пристальным взором тысяч самопровозглашенных экспертов, готовых в любую минуту послать тебя подальше?»

По его мнению, ритуалы и суеверия могут сослужить хорошую службу, развеяв тревоги футболиста. Но главное – оставаться в адеквате. «Эти вещи нужно уметь контролировать, – акцентирует внимание Бартон. – Допустим, вы привыкли последним одевать футболку. Ок. Но когда по дороге на стадион вы увидели сороку и решили, что не сможете нормально работать, у вас явные проблемы».

Конструктивный подход от Бартона заключается  в том, чтобы четко разграничить жизнь и работу. Дружная семейная жизнь, хобби или нефутбольное пристрастие помогут игрокам сохранить почву под ногами. В этом плане Бартон приводит показательный пример бывшего футболиста Крейга Беллами. В обществе за ним закрепилась репутация дерзкого парня, но это не мешает ему содержать фонд помощи детям в Сьерра-Леоне. Каждый раз, когда валлиец наведывается в эту часть западной Африки, он убеждается, что футбол – это явно не вопрос жизни и смерти.

Очень важно, чтобы футболисты не теряли связь с реальностью, ибо очень многие из них перфекционисты. Эту черту вырабатывают долгие годы тренировок, требования наставников, отношения с одноклубниками и СМИ. Стремление к идеалу – понятная реакция на массу искушений, которые могут погубить карьеру любого игрока. Как заметил однажды известный тренер Грэм Тейлор: «Футболисты – тоже люди». А люди по своей природе не очень комфортно чувствуют себя перед неопределенностью. Чтобы справиться с этим, можно придерживаться принципа – совершенствуя свою технику, ты можешь контролировать свою судьбу.

Но в чем есть точная уверенность, так это в том, что совершенства очень тяжело добиться. Даже если твоя команда выиграет со счетом 3:0, идеалисты с большой долей вероятности начнут ныть  – тот удар должен был стать голевым, тот пас подвел их команду. И тогда их пленят страхи, что все может повториться. Вот почему Бартон твердит игрокам: «Лучше стремиться к великолепной игре, чем идеальной. Нужно суметь сказать себе: «Победа, поражение или ничья – в каждом случае я здорово сыграл и должен быть доволен этим».

Нападающий сборной Ирландии Тони Каскарино, за плечами у которого довольно насыщенная карьера, как-то признался: «Я слышал голос у себя внутри, который подчеркивал мои слабые стороны и подрывал уверенность. Большинство футболистов анализировали свои выступления после матча, а у меня все было наоборот.  Я думал о своей игре в процессе поединка. Три неудачных паса – и искал глаза тренера».

Сегодня ребятам с такими проблемами, как у Каскарино, легче найти помощь. Взаимоотношения футбола и психологии меняются. Ярким примером этому служит решение Роя Ходжсона обратиться к психологу накануне ЧМ-2014, чтобы помочь игрокам сборной Англии справиться с давлением ответственности. «До сих пор бытует древнее убеждение, что психологическую устойчивость не обретают – с ней рождаются. Поэтому некоторые тренеры скептически относятся к психологическим тренингам, – делится наблюдениями Бартон. – Однако потихоньку к некоторым клубам приходит понимание того, что психологическая подготовка игроков к стрессовым ситуациям крайне необходима».

Как бы там ни было, однобокий подход к фактору страха никуда не денется с полос газет. Некоторые тренеры просто не могут не затронуть эту тему, приписывая соперникам самые страшные переживания. Такая уловка срабатывает часто, но может и дать осечку. Как было в случае с «Манчестер Сити».

Когда «горожане» выиграли чемпионат Англии в 1968 году, Малкольм Эллисон решил поднять боевой дух команды и настроить ее на дебютную кампанию в Кубке чемпионов: «Мы наведем ужас на трусов Европы». Все было ничего, пока манчестерцы 2 октября 1968 года не вышли на поле стадиона «Фенербахче». Гул на «Инёню», заполненном 42 000 болельщиков, стоял такой, что английские гости не слышали друг друга. Стушевавшись, они проиграли поединок.

По материалам журнала FourFourTwo