Что такое футбол, если не свобода?

Я расскажу вам о вещах, которые ранее практически не обсуждал. Это будет история, которая повлияла на то, кем я вообще стал. Случилась она еще до моего рождения.

1939 год, в Испании бушует гражданская война. Мой дедушка по маминой линии был из Барселоны и боролся с диктатором Франко до самого конца. Когда война уже близилась к завершению, он находился в розыске. У него было всего несколько минут, чтобы покинуть город, пока его не захватили солдаты-националисты. Ему пришлось пешком перейти Пиренеи, так и не попрощавшись ни с кем. Это был конец. Живи или умри.

И вот перед тем, как бросить все, он нашел свою девушку и спросил: «Готова ли ты пойти со мной?»

Ему было 28 лет, ей 18, и она покинула свою семью, друзей, все. Ведь она сказала: «Конечно да».

Это была моя бабушка.

Они оказались в лагере для беженцев в Аржелес-Сюр-Мер, на побережье Франции, вместе со 100 тысячами других испанцев. Думаете, Франция отказала им в помощи? Нет, они продемонстрировали сочувствие, ведь мы обязаны относиться по-человечески к страждущим. У моих дедушки и бабушки не было ничего. Они начинали жить заново. Через некоторое время они получили работу на строительстве дамбы в Сент-Этьен-Канталес. Такова жизнь иммигрантов: ты должен идти туда, куда должен. И они шли. Они сами строили свою жизнь.

Через пару лет родилась моя мать, и вся семья вскоре переехала в Марсель.

Эта история в моей крови, она сформировала меня как человека.

Но существовала она лишь в моей голове, как сон. Фотографий и свидетельств этому не было, только истории. Нечего увидеть, не к чему прикоснуться. А потом в 2007 году был найден знаменитый «мексиканский чемодан» известного фотографа Роберта Капы в его доме в Мехико. В старых коробках нашли 4 500 негативов с гражданской войны в Испании, которые были утеряны 60 лет. Никто и не представлял, что искать нужно было в Мексике.

Мне стало интересно и я со своей женой отправился на фотовыставку в Нью-Йорке.

Большая часть из них была негативами, тысячи негативов, на которых можно было что-то рассмотреть только благодаря увеличительному стеклу. Но было на выставке и несколько действительно огромных фото – почти три метра высотой. Люди на них были в полный рост. возникало желание подойти и потрогать их.

И именно так я увидел своего дедушку.

Сумасшествие, не так ли?

Но это был он – еще такой молодой. Мне казалось, что это он, но я не был на все 100% уверен, ведь я не видел его молодым. Через несколько месяцев выставка открылась уже во Франции, и я повел свою маму туда.

И вот он снова был там – такой же молодой.

И я спросил: «Это он?»

Мама сказала: «Да, это он. На фото они как раз готовились к переправе в горах».

Это было невероятно.

А что бы было, если бы у моего дедушки не получилось? А если бы бабушка за ним не последовала? Возможно, моя мама не существовала бы. Возможно и меня не было бы. Но это лишь половина моей истории. Есть еще одна фотография, которая сделала меня мной.

Родители моего дедушки тоже были иммигрантами. Они бежали с бедного острова Сардиния во Францию в 1911 году, а через три года после этого моего прадедушку призвали в армию воевать на фронтах Первой мировой войны. Из-за газовых атак до конца своей жизни он курил эвкалипт, чтобы дышать лучше.

Его сын, мой дедушка, воевал за Францию во Второй мировой, а потом стал строителем. Ему удалось собрать достаточно денег, чтобы построить свой дом на вершине холма в Марселе. Тогда мой отец был уже подростком. На территории дома была небольшая пещера. Где они жили, пока шло строительство? Все просто. Два года они жили в этой самой пещере. Все, что у них там было – плита для готовки еды. Похоже на миф, который в семье рассказывают о «старых добрых временах». Но у меня есть фото, которое датировано зимой 1956 года. На ней мои дедушка и бабушка с моим папой сидят в пещере и греются под покрывалами.

Мой дедушка сумел отстроить все с пещеры. Сначала он построил небольшой альков, потом маленькую террасу, а потом и дом для моих родителей. Именно там я и вырос. Это часть меня. Это в моей крови. Одно из первых моих воспоминаний связано с поднятием десяти мешков с песком на холм к дому, который все еще строился, и только потом мне разрешили поиграть в футбол. Целый день отец строил дом, а ночью работал медбратом в психиатрической лечебнице. Даже та часть моей истории имела особое значение.

Была важная причина, по которой мой отец работал именно медбратом именно в этой больнице. Его крестный отец был ее пациентом. Его звали Совер, он был братом моего дедушки. Он пять лет был военнопленным во время Второй мировой войны. Из-за пережитых психологических травм его отправили в больницу Эдуард Тулуза. Мой отец был близок с Совером, и поэтому решил стать медбратом в психиатрической больнице. Он работал в том же блоке, где находился его крестный отец, и заботился о нем.

Такова моя семья. Такова моя история. Такова моя душа. За свою жизнь мне довелось пожить по всему миру. Только вот в прошлом году я купил землю в Сардинии, чтобы быть ближе к своим предкам. Но я все также буду всем сердцем любить Марсель за все те воспоминания, которые сделали меня мной. Он всегда будет моим городом.

Люди спрашивают, почему я играл в футбол именно так, как играл, и вот вам ответ. Футбол придает моей жизни смысл. Но жизнь также наполняет смыслом футбол. Я практически никогда не беседую на личные темы, особенно о крестном отце папы. Это очень сложно. Когда же я это делаю, мне кажется, что ангелы благоволят мне. Но я решил поделиться с вами историей своей жизни не просто так.

Футбол – один из лучших учителей жизни, величайших ее вдохновителей

Мы живем во времена распространенной бедности, войны и эмиграции, в мире где большая часть людей не может себе позволить купить футбольный мяч, не говоря уже о 200 евро на посещение матча Премьер-Лиги или 400 евро за год на подписки футбольных трансляций. Футбол – один из лучших учителей жизни, величайших ее вдохновителей. Однако при этом современная бизнес-модель футбола игнорирует большую часть мира.

Бедные районы нуждаются в футболе так же, как футбол нуждается в бедных районах. Мы должны поддерживать позитивный, последовательный и всеохватывающий футбол. Я сделаю все, что смогу, чтобы помочь. Именно поэтому я принял решение присоединиться к «Общей цели» в качестве их первого советника. Главная задача «Общей цели» направить 1% дохода мира футбола в поддержку футбольных благотворительных организаций.

Уже более 60 футболистов стали частью этого движения. Приятно, что в основном это игроки больших, а не маленьких клубов, мужчины и женщины из футбольных чемпионатов по всему миру.

Футбол должен быть для людей. И это не утопия. Нет никаких причин, почему главные игроки мирового футбола не могут объединиться в поддержке социального аспекта игры. Всем нам, вне зависимости от социального статуса или происхождения, очень просто найти для себя радостные моменты в игре. Мы говорим на одном языке, мы разделяем те же эмоции.

Мне постоянно задают один и тот же вопрос по поводу моей карьеры.
«Каково было играть в тех составах „Юнайтед“? Почему вы так хорошо играли?»

Они ждут на это сложный ответ. Мне кажется, что они хотят узнать какой-то секрет. Но ответ очень прост. Сэр Алекс Фергюсон был мастером в одном: после часов работы на тренировках он давал нам свободу действий во время матча. Мы были вольны бежать куда угодно и играть как захотим.

А иначе играть я не мог.

   
Поэтому позвольте мне задать столь простой вопрос тем, кто правит этим футбольным миром – футболистам, агентам, спонсорам, комитетам...

Что такое футбол, если не свобода?

Что такое жизнь без свободы?

В чем тогда вообще смысл жизни?

Я думаю, что вы согласитесь – мы можем сделать больше для человечества.

И вот: теперь вы знаете мою историю. Я родился в семье иммигрантов, солдат и повстанцев. У нас многого не было, когда я был ребенком. Но правда жизни в том, что мы научились ценить маленькие моменты.

Небольшой пикник в кругу семьи – уже счастье. Три пары носков, перевязанных шнурками – еще большее счастье. Мы играли в футбол под солнцем. Мы валялись на траве. Мы просто бродили и ничего не делали.

Когда я закончил карьеру, мне было 30 лет. И знаете, что я сделал сразу же?

Я сделал что-то особенное лично для меня. Я отправился жить в город, из которого спешно бежали мои бабушка и дедушка в 1939 году.

Я переехал в Барселону.

Перевод Юлии ШПАКОВСКОЙ

Оригинальный текст