Послесловие. Виктор Тихонов

«Я же постоянно общаюсь с людьми намного моложе меня – поэтому и выглядеть должен соответственно. Им же со стариком будет неинтересно»…

И как говорил мне  когда-то Старостин, уже перешедший к тому времени рубеж в девяносто, что стал он в последнее время бояться заболеть. Нет-нет, предпосылок к этому вроде и никаких,  но это-то и настораживает: привяжется какая хворь, а не привыкший к такому состоянию организм окажется не готов…

Однажды я встретил Тихонова, взбегающего по ступенькам дворца ЦСКА с загипсованной рукой. «Пустяки – поскользнулся, упал, очнулся – вот только наложили. Но из-за такой мелочи тренер не может позволить себе пропускать тренировки. И вообще, запомни: тренер не имеет права болеть!»

 Я запомнил.

Прибаливать Виктор Васильевич начал года с два назад, но его, конечно, страшно подкосила в прошлом году дикая смерть сына Василия.

И не с кем теперь будет поговорить на самые интересные и разнообразные темы. Тихонов ведь не только хоккеем так плотно интересовался – если он только чуть освобождался от ледовых своих забот, его всегда можно было встретить и на футболе с баскетболом. Захаживал Виктор Васильевич не однажды и на мини-футбол – когда еще ЦСКА в своем зале принимал серьезных соперников.

Помню, сидели мы как-то рядом и смотрели, как играет футбольный ЦСКА под руководством Артура Жорже. И Тихонову тот футбол не нравился.

– А с дисциплиной-то в команде, похоже, проблемы. Один атаку вовремя не поддержал, другой назад пешком возвращается. А тренер сидит себе, даже руками не всплеснет, как будто так и надо. Вот говорят, что иностранные тренеры лучше наших – я понимаю, президентам нравится, что они всегда трезвые, а игрокам – что на них матом не ругаются. Ну так любой наш тренер, если за границей окажется, тоже не будет там пить, потому что не с кем, а все его выражения местным игрокам будут до лампочки! Дело ведь в умении, в характере, а не в национальности. Я сам в свое время в Риге иностранца менял – чеха Можлу. Он при знакомстве говорит: Виктор, команда не управляемая, коллектива сплоченного и близко нет…  А  я слушаю все это и думаю: так кто ж тебе виноват, приятель, что ты ими управлять не научился?! Какие могут быть группировки, если дисциплина – на всех одна? Завел любимчиков, и они на голову тебе сели – пиши пропало. С самых талантливых, наоборот, надо больше, чем с остальных спрашивать. И – жестче. Но пахать все должны на общий результат. Тогда в «Динамо» игроки меня не с распростертыми объятиями приняли: что вы тут, во второй лиге, нам запредельные задачи  ставите? Я объяснил: кто моих требований не примет, тот во второй лиге и останется – только уже в другой команде. С остальными будем стараться вместе подниматься. Жизнь ведь показала, кто был прав.

Полностью прав тогда Виктор Васильевич оказался и в отношении тренера Жорже…

 И вот у кого надо было успеть взять комментарий к словам Фабио Капелло о невероятной узости выбора исполнителей для сборной одной отдельно взятой страны.  У Тихонова после  Олимпиады-92 в Альбервилле за одно лето уехала из России вся, абсолютно вся победная  сборная – до третьего вратаря Хабибулина. Думаете, он жутко переживал по этому поводу, когда готовил совершенно новую команду к Играм в Лиллехаммере через два года? Нет – отнесся как к данности, помянул только парой неласковых слов швейцарцев, не захотевших прерывать свой чемпионат и лишивших Тихонова Быкова с Хомутовым – «тогда бы у меня о первом звене голова уже не болела».

 Нет под рукой прежних победителей – надо натаскивать новых. И все у Тихонова было расписано в его многочисленных блокнотах, да сломался уже перед Олимпиадой 120-килограммовый челябинец Гомоляко – «его мощи нам очень не хватило». И проиграли в итоге в полуфинале одну шайбу будущим победителям шведам. Но у них-то  состав был звезда на звезде: Форсберг, Сундин, Нэслунд, Лооб, а у него из той команды играли потом в НХЛ разве что Николишин с Березиным.

Но никогда и нигде Тихонов не говорил, что он выжал из той команды максимум.

Потому что для него этим максимумом всегда было только одно место – первое. Игрокам, правда, из-за такого подхода тренера не очень нравилось сидеть на сборах по 11 месяцев в году, но Тихонов был непреклонен в своих требованиях, и даже 32-летнему Третьяку отказал в праве хоть чуть почаще бывать в сезоне дома. «Одна команда – одна на всех и дисциплина. Иначе процесс становится неуправляемым».

И отдельно хоккеисты не любили милейшего черного пуделя Нерона, которого Виктор Васильевич частенько прихватывал с собой на базу в Архангельском – получалось, что тренер создавал себе почти домашнюю обстановку, полностью отказывая в этом своим подопечным.  К тому же Нерону не нужно было в обязательном порядке начинать день с зарядки, продолжать двумя тренировками и валиться к вечеру обессиленным спать. Тихонов знал об этом и парировал претензии в своем стиле: «Да, Нерон не олимпийский чемпион и даже не чемпион СССР, но я ни разу не видел, чтобы в отличие от этих уважаемых товарищей, он после отбоя удрал через забор в ресторан, где для него был бы уже накрыт стол, и тем же путем потом вернулся. А все потому,  что знает, что такое – дисциплина».

Отдыхал Виктор Васильевич тоже в строго спортивном режиме.  «Приезжаю на юг, в военный санаторий, там генералы-полковники меня узнают и предлагают побегать с ними в футбол – разделиться на две команды и сыграть «на стол». Я соглашаюсь, наши выигрывают, идем в столовую, а там уже все накрыто. И старший по званию как гаркнет своим командным голосом: за победу по полной – и не закусывая! Ну, я пригубливаю чуть и ставлю на стол. Ты что это, Виктор?! Да разве можно вот так –  сразу после нагрузки – и стакан водки?!  Ну хорошо, а ты представь, что это твой ЦСКА сейчас чемпионство выиграл, а?! Товарищи, ну не могу я так пить! Что, правда?! А как же ты тогда сборную СССР тренируешь-то, Витя?»…

…Сколько же сегодня будет поднято поминальных рюмок по стране, для которой Вы, Виктор Васильевич, столько сделали…