Стефан Решко. Профессор динамовских наук

СЕКРЕТ ЧИСТЫХ ПОДКАТОВ

– Стефан Михайлович, с чего начался ваш путь в профессиональный футбол? 

– Это был 1961-й год. Я поступил в ужгородское ремесленное училище – собирался осваивать профессию столяра-краснодеревщика. Едва начались занятия, как к нам пришел тренер – Василий Федак и спросил, кто играет в футбол? Оказалось, что играют почти все. Набралось около полусотни ребят. Тогда на Закарпатье футбол был в большом почете. Взять мою родную Ключарку. Мальчишки в нашем селе готовы были играть круглые сутки. Хотя мячи в моем детстве были большой редкостью и можно сказать роскошью. Чаще гоняли бычий или свиной пузырь.  

Так вот: Василий Васильевич разбил нас на команды и дал поиграть минут по 10-15, после чего несколько человек, в том числе и я, получили приглашение попробовать свои силы в юношеской команде местной «Верховины». Мне тренер сразу сказал: «Ты стойкий, будем пробовать тебя в защите». Видимо, обратил внимание на то, что после стыков я не ныл, не хватался за ногу, как другие ребята, а бежал дальше.

– То есть в футбол вы попали отчасти благодаря высокому болевому порогу.

– Отчасти и так. В пылу борьбы я, как правило, боли не чувствовал.

– Приведу цитату, так сказать, в тему. «Сколько футболистов отскакивало от него, как от стенки после жесточаших столкновений и корчились от боли, А Решко, которому доставалось не меньше, старался улыбаться, что выводило соперников из себя». Помните, кому принадлежат эти слова?

– Так сходу и не скажу. 

– Валерию Лобановскому. 

– Валерий Васильевич лукавить не стал бы (улыбается). Значит, так и было. Мне и зубы выбивали, и нос несколько раз ломали – но это не было поводом просить замену. Помню, как-то спартаковец Евгений Ловчев жестко против меня сыграл. Чувствую – нога побаливает, ну, думаю, и ладно, потом разберемся. А после игры смотрю – надкостница разорвана.

Или вот еще пример. Играли на Кубок чемпионов с командой из Исландии (с «Акранесом» в 1975 году – Прим. авт.) У них был высоченный форвард – метра под два. В одном из эпизодов сошлись в борьбе за верховой мяч. Через несколько минут чувствую – что-то теплое по шее течет. И тут мне Трошкин говорит:  «Стефан, у тебя же кровь». Оказалось – рассечение. Чуть выше виска. Повезло, можно сказать. Ну что – голову забинтовали, и дальше играть.

Я не хвастаюсь. В наше время футболисты, вообще, более мужественные были. И не симулировали. Сейчас посмотришь: небольшой стык – а игрок падает, как подкошенный и катается по траве, на носилках его с поля выносят. Проходит минута – раз, и он уже побежал. Ну что за бред! Мужчины не должны так себя вести. В наше время стыдно было лежать и что-то там симулировать. Понятия были другие. Футбол тогда был более жестким, но и более честным.  

– Еще одна цитата – бывшего форварда ЦСКА Бориса Копейкина. «Страшнее киевских подкатов в 1970-х ничего не было». Что скажете?  

– Копейкина помню, неплохой был нападающий – забивной. Но, судя по всему, он что-то перепутал. По крайней мере, я в подкат всегда шел чисто. Меня еще в Ужгороде тренер научил: одна нога должна быть на земле согнута под 45 градусов, второй нужно сыграть. Словом, это были профессионально выполненные подкаты. Не то, что сейчас, когда бросаются прямыми ногами вперед.  

Кстати, у меня за всю карьеру в чемпионатах СССР было всего две желтые карточки. Это за 200 матчей. Одну получил за то, что сорвал атаку соперников, сыграв рукой. Это в игре против «Спартака» было, в Киеве. У москвичей выход один на один намечался. Сейчас бы это была красная, но тогда правила были либеральней.

А за грубую игру меня наказали горчичником  в выездном поединке с «Шахтером». Горняки нас прилично придавили, Анатолий Пузач кричит со скамейки Соснихину: «Вадик, вы можете, наконец-то, навести порядок?!» Наш «Директор», как прозвали Соснихина болельщики, тут же завелся: «Центр! Встречаем жестко, в момент приема!». Вот я Старухина и встретил (улыбается). Арбитр Казаков тут же полез в карман за карточкой.

МАСТЕР-КЛАСС СТРЕЛЬЦОВА     

– Самый яркий эпизод вашей карьеры, если брать период до перехода в киевское «Динамо»? 

– В принципе ярких для меня моментов было немало. В 1965-м провел первый матч за взрослую «Верховину». Мне было 18, но наш тренер Михаил Михалина потихоньку начал мне доверять. Кстати, тогда я был еще крайним защитником. В центр тренер перевел меня чуть позже. И, конечно, это было логично. Все-таки с моим ростом я в центральной зоне был более полезен, тем более, что получалось неплохо играть головой.

Запомнилась история перехода в винницкий «Локомотив». Я собирался поступать в институт, но пришла повестка в армию – вроде бы меня присмотрел тренер львовского СКА. Мне как-то не очень хотелось в армейскую команду.  Поэтому в срочном порядке уехал в Винницу – там в «Локомотиве» играл мой земляк Янош Габовда. Уже на следующий день стал его одноклубником, а вскоре поступил в пединститут.

А еще через год оказался в Одессе, в «Черноморце» – у Сергея Шапошникова. Замечательный тренер. И футбол понимал, и игру команде быстро поставил – мы дважды подряд занимали восьмое место, а в те времена конкуренция в чемпионате была очень высокая.

Кроме того, Шапошников любил работать с молодыми игроками, много времени нам уделял индивидуально, показывая и объясняя различные нюансы. Так что это был очень важный период в моей карьере. Сам чувствовал, как прибавляю в мастерстве. 

В Черноморце Стефан Решко носил капитанскую повязку. 

А, пожалуй, самый памятный момент – матч чемпионата-1968 против «Торпедо» в Москве. Я был еще совсем «зеленый», а тут пришлось играть против самого Эдуарда Стрельцова. Конечно, ноги тряслись. Но старался волнения не показывать. А на поле… Помню, крутился-вертелся вокруг него, старался изо всех сил, но ничего поделать не мог. Стрельцов был мощный – настоящая машина. Не очень много бегал, не блистал финтами какими-то. Но здорово прикрывал мяч корпусом – я от него, как от стенки отскакивал. И, конечно, он опытом брал. В одном из эпизодов, помню, идет подача, я вроде бы вовремя на мяч выбрасываюсь, а он меня опережает. На какие-то «полбутсы», но опережает.  

В итоге Стрельцов в том матче два мяча нам положил, а, закончилась игра, кажется, со счетом 4:1 в пользу торпедовцев. Так что первое серьезное задание по опеке сильного форварда, считайте, я провалил.

– Интересно, что сказал вам Шапошников?

– На ошибки, конечно, указал. Но без серьезных упреков. Это же Стрельцов! Говорят, что после тюрьмы он был уже не так хорош, как в первые годы карьеры. Но все равно играл здорово. Не случайно же в 1966 и 1967 годах его признавали лучшим футболистом СССР.

– В 1970-м «Черноморец» довольно неожиданно вылетел из высшей лиги, но вы оказались в выигрыше, перебравшись по окончании сезона в киевское «Динамо». 

– Тогда я так не думал. Если честно, не очень хотел перебираться в Киев. Я не сомневался, что команда быстро вернется в высшую лигу. Да и, честно говоря, побаивался, что в «Динамо» не смогу пробиться в состав.

В общем, сопротивлялся, как мог. Но меня в итоге убедили. Сначала со мной говорил Антон Идзковский, потом Андрей Биба. А окончательно все решилось после беседы с Владимиром Куликом, который в то время возглавлял спорткомитет УССР. Он весьма решительно заявил, что все лучшие кадры собираются в Киеве, поэтому я должен перейти в «Динамо».

Но сейчас, конечно, рад, что так произошло. Не представляю своей жизни без «Динамо». Все что у меня есть, все, чего я добился в жизни – благодаря «Динамо».

ПЕРВЫЙ ТИТУЛ

– Да и тогда, надо думать, сомнения ваши быстро развеялись. В 1971 году «Динамо» стало чемпионом страны, а вы сыграли во всех 30 матчах того первенства. То есть на адаптацию много времени не потребовалось. 

– Если помните, в «Динамо» перед тем сезоном пришел новый тренер – Александр Севидов. Не могу сказать, что мы в 1971 году показывали очень яркий футбол. Большинство побед были добыты с минимальным преимуществом – 1:0, 2:1. Но зато «Динамо» очень мало пропускало.

Тут, в первую очередь заслуга Евгения Рудакова. Он провел просто потрясающий сезон. 19 матчей на ноль – это, если не ошибаюсь, вратарский рекорд в чемпионатах СССР. В итоге его признали не только лучшем голкипером года в стране, но и лучшим игроком.

Стефан Решко начинал динамовский период карьеры в паре с Вадимом Соснихиным, а лучшие годы отыграл в дуэте с Михаилом Фоменко. Справа - Евгений Рудаков.    

– С Севидовым легко работалось?

– А у меня с тренерами, вообще, проблем не возникало. Севидов тренировал, если можно так сказать, немного по-старинке. Старожилы «Динамо» отмечали, что у него занятия были более продолжительные, чем у Виктора Маслова. Тот делал упор на интенсивность, а у Севидова, к примеру, было многовато кроссовой подготовки. Но команда стала чемпионом, и это главное. Причем, с очень солидным отрывом (финишировавший вторым «Арарат» отстал от «Динамо» на семь очков. – Прим. авт.).

– А чего тому составу не хватило, чтобы стать такой же командой-династией, как «Динамо» Маслова, выигравшее чемпионат трижды подряд? 

– Возможно, свою роль сыграл характер Севидова. С футболистами иногда нужно быть строгим и жестким, иногда даже жестоким. Сан Санычу этого не хватало. По натуре он был мягким и добрым человеком. Сезон-1971 мы провели в максимальной отдачей: новички хотели себя показать, возросла конкуренция, все очень хотели стать чемпионами. А после того, как цель была достигнута, игроки немного расслабились. Хотя второе место по тем временам – тоже было неплохо.

– Киевская эпопея завершилась для Севидова после фиаско в Кубке СССР-1973. «Динамо» выигрывало у «Арарата» 1:0, но на последних минутах, когда Севидов заменил Олега Блохина и Леонида Буряка, ереванцы счет сравняли, а потом добыли победу в дополнительное время…

– Известная история. За победу в Кубке СССР полагались звания мастеров спорта. Поэтому Севидов в концовке выпустил Валерия Зуева и Виктора Кондратова.

– Да, но почему он снял с игры именно Блохина с Буряком, выпустив вместо них игроков оборонительного плана? 

– Играть оставалось всего пару минут, и менять кого-то из защитников было вроде бы нелогично. Было понятно, что «Арарат»» попытается спасти игру. В общем, по идее наш тренер все делал правильно. И, конечно же, мы должны были выигрывать тот матч. Но это был не наш день.

– Как считаете, не поторопилось ли тогда руководство с увольнением Севидова? «Динамо» проиграло Кубок, но в борьбе за золото шло вровень с «Араратом» и вполне могло его обойти в оставшихся нескольких турах.

– Иногда увольнение тренера помогает команде встряхнуться. Но в том случае отставка не сработала: мы снова оказались вторыми. 

НЕЗАБЫВАЕМЫЙ КРУГОВОЙ МЕТОД 

– А «Динамо», тем временем, принял Валерий Лобановский… 

– На финише чемпионата-1973 командой руководил Михаил Коман. А Лобановский хотя и находился все время рядом и даже ездил с нами на выезды, в тренировочный процесс не вмешивался. Так сказать, присматривался.

Четко запомнил, что первую тренировку он провел перед ответным матчем Кубка УЕФА против «Штутгарта» на выезде. Это уже в декабре. Мы еще удивились – занятие было слишком уж интенсивным. На следующий день во время игры мы еле ноги волочили, и в итоге уступили со счетом 0:3. А ведь после домашней победы 2:0 считались фаворитами пары…

– Интересно, а какие разговоры ходили в команде, когда стало известно, что вместо Севидова приходит Лобановский. Ведь вы с партнерами наверняка были наслышаны о системе тренировок, которые он практиковал в «Днепре»?

– Конечно же, мы были наслышаны о его методах работы. И догадывались, что нас ждет. Большие физические нагрузки, огромный объем скоростной работы, требовательность, жесточайшая дисциплина в тренировках и играх. Но, как говорится, лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать.

– Тяжко пришлось? 

– Не то слово! Но чего повторяться, о нагрузках Лобановского и так легенды ходят.

– Как и о нагрузках и методах легендарного тренера Анатолия Тарасова, который, кстати, пробовал практиковать и в футболе…

– Только ничего у него не вышло. В сезоне-1975 ЦСКА под его руководством чуть было не вылетел из высшей лиги. 

– Было дело. Но я не к тому. Как рассказывал олимпийский чемпион Александр Гусев, Тарасов ввел в тренировочный процесс упражнение под названием «Бей канадца»: во время кросса в лесу игроки должны были на полной ходу врезаться в сосну – и не дай Бог кто-то пытался от этого дела «откосить». А какие из упражнений Лобановского вам запомнились больше всего?  

– Первое, что приходит на память из января 1974-го, когда началась подготовка к новому сезону – это так называемый круговой метод тренировки. Игроки продвигаются по часовой стрелке, в определенных точках выполняя различные задания: штанга, пресс, отжимания… Но все это в высоком темпе, да на время. Мы уже «умираем», уже сбились, подсчитывая на какой круг пошли, а Лобановский, как ни в чем ни бывало, стоит с секундомером и время отсчитывает.        

– Приходилось читать, что нагрузки Лобановского были еще не самыми высокими в те времена. Говорят, к примеру, что у Германа Зонина в «Зените» футболистам еще тяжелей приходилось. 

– Вполне может быть. Слухи вроде бы ходили… Во времена СССР многие тренеры делали ставку на физику, не жалея футболистов. Но тут все дело в том, какие именно это были нагрузки, как они дозировались и планировались. Сегодня – кросс, завтра – марш-бросок, послезавтра – пятьдесят ускорений… Все это было на глазок. Так, подготовка к обеду.

А у Лобановского работа была четко распланирована. И каждая тренировка имела направленность. Перед занятием мы получали четкую установку: работаем над таким-то аспектом, а для этого делаем такие-то упражнения. К примеру, отработка скоростных качеств – это были короткие, но максимальные усилия. Скорость тренируется семь секунд. С обязательным полным восстановлением после рывка.

Моделирование тренировочного процесса в «Динамо» - прежде всего, заслуга Олега Базилевича, который пришел вместе с Лобановским. Официально он считался начальником команды, но на деле был таким же старшим тренером. «Динамо» образца 1974-75 годов – это в равной степени и команда Олега Петровича, который в свое время первым начал осваивать научные подходы в подготовке команды, познакомившись с доцентом инфиза Анатолием Зеленцовым, который тоже вошел в тренерский штаб «Динамо». 

– Вы немного опередили мой следующий вопрос. Как раз хотел коснуться роли Базилевича. И он сам, и Лобановский, в интервью различных времен и своих книгах, рассказывая о «Динамо» того периода, избегали местоимения «я».  Они всячески подчеркивали, что это была совместная работа. «Мы решили», «Мы посчитали необходимым», «Мы выбрали такой вариант»… Но все-таки: кого из них футболисты воспринимали, как первого номера в тренерском штабе?  

– Лобановский и Базилевич и на самом деле во многом дополняли друг друга. К примеру, установку на игру мог начать любой из них, но другой при этом непременно что-то добавлял. То же самое касалось тактических занятий.  Не думаю, что это были экспромты – скорее всего, тренеры заранее решали, кто и о чем именно будет говорить.

Но, вообще, чувствовалось, что Лобановский, скажем так, чуть главнее. Он был жестче, требовательней. И меньше касался всяких вопросов, связанных с наукой. Всякие аэробные состояния – это больше к Базилевичу. Хотя, Васильич, понятное дело, эти идеи разделял, и все расчеты они вели совместно.

Ну а мы, хотя поначалу и роптали, в итоге поверили тренерам. К тому же сезон-1974 с самого начала пошел неплохо. Сходу вышли в лидеры. Летом взяли Кубок СССР, обыграв в финале «Зарю».  Осенью оформили дубль, взяв золото. Но, конечно, самые яркие воспоминания оставил 1975 год.

Перед стартовым матчем чемпионата СССР-1974. Луганск. Стефан Решко - четвертый справа.  

ИСПЫТАНИЕ «ЭЙНДХОВЕНОМ» И ЕРЕВАНСКАЯ ОХОТА 

– Еще бы. «Динамо» не только снова стало чемпионом страны, но и выиграло два европейских трофея. Сначала был Кубок кубков. Недавно я просматривал финал с «Ференцварошем» – превосходство «Динамо» выглядело неоспоримым. 2:0 после первого тайма и «контрольный выстрел» в середине второго натолкнули на мысль, что это был отнюдь не самый сложный поединок в той еврокампании. Это так? 

– Если брать по игре, то, пожалуй, тяжелей всего было пришлось в полуфинале с «Эйндховеном». Голландский клуб котировался очень высоко. И игроки там были собраны классные. Братья Керкхофы только чего стоили! Мировые звезды.

На установке перед домашним матчем мы получили задание в первую очередь перекрыть фланги. Важно было не дать «Эйндховену» сыграть в его фирменный футбол, с многочисленными проходами вдоль бровки и передачами в штрафную. В принципе, это у нас получилось. И очень удачно сложилось с быстрыми контрвыпадами. Сначала Виктор Колотов забил, потом Владимир Онищенко, а вскоре после перерыва – Олег Блохин.

Вот тут-то и началось. Гости не на шутку завелись. И следующие 35 минут игры получились невероятно сложными. «Эйндховен» крепко нас прижал. Голландцы и в штангу в одном из эпизодов попали, и даже гол забили, но арбитр его не засчитал.

В общем, не обошлось без определенной доли везения. Только как бы там ни было, мы выстояли. А счет 3:0 оставлял «Эйндховену» минимум шансов на успех. На своем поле голландцы тоже давили сильно. Но 1:2 нас вполне устроило.

– Оба мяча в том поединке у «Эйндховена» забил шведский форвард Эдстрем. Ваш подопечный? 

– Мой. Там вот как вышло. В первом случае после навеса Женя Рудаков не удержал скользкий мяч в руках, выронив его прямо шведу под удар. А во-втором, забивая головой после навеса со штрафного, Эдстрем классно сыграл на опережение.

Но это было уже в самом конце матча, при счете 1:1, когда уже все было решено. По сути, после гола Леонида Буряка (он отличился на 77-й минуте – Прим.авт.) уже ни у кого не оставалось сомнений, что «Динамо» выйдет в финал.      

– «Динамо» считалось несомненным фаворитом финала Кубка кубков. Вы же тогда выбили из розыгрыша не только «Эйндховен», в четвертьфинале дважды был повержен и «Айнтрахт» из Франкфурта-на-Майне, который тоже очень высоко котировался...  

– Это так. Но и «Ференцварош» был не подарком. Венгры, вообще-то, в том розыгрыше прошли «Ливерпуль» и «Црвену Звезду». Однако мы, действительно, шансов им не оставили. Хотя перед игрой было тревожно. Слишком много у нас травмированных было.

– По этому поводу нельзя не вспомнить скандальный матч чемпионата СССР в Ереване, состоявшийся за неделю до финала Кубка кубков. Футболисты «Арарата» тогда словно с цепи сорвались, устроив на динамовцев форменную охоту. В чем была причина, не задумывались? 

– Возможно, все дело в элементарной зависти. О «Динамо» после того, как мы прошли «Айнтрахт» и «Эйнховен», начала писать зарубежная пресса. А футболисты «Арарата» после дубля в 1973 году считали, что они в СССР – лучшие. Вот и пытались доказать это любым способом. Очень грубо играли. Олегу Блохину  надкостницу разорвали, ему потом кучу швов на рану наложили. Еще кому-то досталось крепко. Мы, конечно, пытались соперников успокоить: «Мужики, что же вы творите?..» Но куда там! Бесполезно.

– «Арарат» тогда возглавлял Виктор Маслов…

– Возможно, это тоже сыграло свою роль. В свое время Виктор Александрович убрал из «Динамо» Лобановского с Базилевичем. И вот они снова встретились. Маслов вполне мог на установке сказать своим подопечным, чтобы они играли пожестче. Ну а те и рады стараться. В общем, матч был ужасный.

Мы все равно выиграли – 3:2. Это была серьезная проверка на прочность. На финал Кубка кубков половина наших игроков выходили с травмами. Но сыграла команда очень уверенно. Особенно отличился Онищенко, забивший первые два мяча. После этого мы перешли на игру от обороны, спокойно доведя встречу до победы.  

ШЕДЕВР БЛОХИНА И ПОДВИГ КОЛОТОВА  

– «Динамо» играло не в оптимальном составе и против «Баварии» – в знаменитых матчах за Суперкубок УЕФА. 

– У нас тогда основная обойма состояла из 12-ти человек.  А перед вылетом в Мюнхен несколько футболистов получили травмы. Мунтян не играл в Германии, Матвиенко, Онищенко. Веремеев был дисквалифицирован. Тогда Лобановский отправился в Мюнхен заранее – чтобы увидеть «Баварию» живьем в матче чемпионата. У мюнхенцев состав был потрясающий. Половина основы – чемпионы мира!

Так вот: когда мы прилетели, у Базилевича и Лобановского любопытный диалог произошел. Олег Петрович рассказывает, кто не сможет помочь команде, у кого есть микротравмы. А Лобановский в сердцах: «Зачем, вообще, прилетели? Играть же некому!»

Потом немецкие журналисты недоумевали, когда пришли на нашу предматчевую тренировку. Семь человек занимаются, что-то отрабатывают, несколько игроков трусцой вокруг поля бегают, еще двое-трое и вовсе просто разминаются. Что за команда диковинная приехала?..

– Тем не менее поединок завершился сенсационной победой «Динамо»…

– Это, если честно, был далеко не лучший наш матч. Тренерам пришлось делать перестановки. На флангах обороны вышли Дамин и Зуев. Трошкин был переведен в хавы. Для него, кстати, это была привычная позиция. Он же при Севидова играл в полузащите, в оборону его Лобановский с Базилевичем перевели, но при этом Трошкин всегда делал много поключений вперед по флангу. Ну а  под Блохиным вышел Слободян.

Игру, естественно, построили от обороны, и пришлось, как говорится, терпеть. Но ничего – выдержали.  Конечно, главным героем стал Блохин, забивший свой супергол. Как он тогда от всех убежал, как раскачал защитников – это был высший класс!

Но, конечно, теплых слов за тот матч заслужила вся команды. И ребята, которые заменили основных игроков, очень хорошо себя проявили. И более опытные футболисты надежно сыграли.

– Врач «Динамо» Виктор Берковский, рассказывая в одном из интервью о той игре, вспоминал о жуткой травме Виктора Колотова, которому кто-то из соперников распорол шипами ногу. Да вот – дословно: «Бедро напоминало «отбивную с кровью» – мне едва хватило бинтов, чтобы сделать перевязку. Но кровь проступала сквозь бинты. «Быстрее!» – торопил меня Виктор. Как я его ни удерживал, едва дождавшись окончания перевязки, без пяти минут инвалид вскочил и кинулся в самую гущу событий. В кровавых бинтах, с горящими глазами! Немцы в ужасе от него шарахались».

– Абсолютная правда! Колотов был не только классным игроком, но и настоящим капитаном. Потрясающий человек! Он же в Киев из Казани перебрался. Я как-то уже говорил в интервью… Вот смотрю сейчас, как наши депутаты изображают из себя патриотов, много говоря о том, как же они любят страну. И вспоминаю Колотова. Он не знал украинского языка, не говорил высокопарных фраз, но отдал свое здоровье за честь Киева и Украины. Вот это и есть настоящий патриотизм.

ТЕНЬ МЮЛЛЕРА

– Вам в поединке на «Олимпиаштадионе» была поручена персональная опека лидера атак «Баварии» Герда Мюллера. Можно сказать, что это был самый сложный оппонент в вашей карьере? 

– У нас в СССР было немало неудобных форвардов. В первую очередь назову Анатолия Банишевского из «Нефтчи» – техничный, юркий, очень неудобный соперник. Спартаковец Галимзян Хусаинов – тоже такой был, попробуй его поймать. Встречались оппоненты высокого класса и в международных матчах. Тот же Эдстрем. Так что практика у меня была неплохая. Но, конечно,  Мюллер – это особый случай.

Сложно было, прежде всего, в психологическом плане. Хотя, конечно, и играть против него было непросто. В трех матчах за сборную Мюллер забил нам семь мячей. Чутье на гол у него было невероятное. А сам – верткий и устойчивый, как пень. Это, видимо, благодаря низкому центру тяжести.

Важно было не давать ему принять мяч, поэтому я постоянно старался играть на опережение. А если уж Мюллер получал передачу, то делал так, чтобы он не мог развернуться лицом к воротам.

Напряжение – колоссальное. Считайте, я игру тогда и не видел даже. Стал, как требовал Лобановский,  фактически тенью Мюллера. Все время с ним.

– Ощущения после матча? 

– Усталость невероятная. Опустошение. А на следующий день проснулся с дикой головной болью. Я, вообще-то, гипотоник. У меня давление всегда пониженное было. 90 на 60. А тут наш доктор Виктор Берковский берет тонометр, меряет мне давление и удивленно спрашивает: «Стефан, 135 на 90… Ты что – виски употреблял?» Хотя знал прекрасно, что я вообще не пью. Мог немного вина или шампанского в праздник пригубить, но чисто символически.  

– В ответной игре Мюллер не сыграл из-за травмы. Было уже полегче? 

– Тоже очень непростой матч. Мы повели в счете в конце первого тайма, но это еще ничего не значило. И только когда после перерыва Блохин забил еще раз, пришла уверенность, что мы немцев уже «не отпустим».

– Почувствовали себя национальными героями, когда получили Суперкубок? 

– Конечно, понимали, что сделали большое дело. Но тогда, после матча, у нас практически не было времени, чтобы перевести дух, как-то переосмыслить произошедшее. Предстоял важный отборочный поединок чемпионата Европы в Швейцарии. В том сезоне «Динамо» практически полным составом играло за сборную. График был невероятно насыщенным.

Динамовцы Киева - обладатели Суперкубка УЕФА-1975.

СЕНСАЦИЯ В ТАШКЕНТЕ И ИСТОКИ ОДНОГО БУНТА

– Тем не менее, справились со всеми задачами. Уникальный был сезон. Хотя не обошлось и без провалов.  Я – о матче с «Пахтакором». 17 октября, за шесть туров до финиша чемпионата СССР,  «Динамо» проиграло в Ташкенте со счетом 0:5. Стефан Михайлович, что это было? 

– Если не ошибаюсь, к тому моменту мы уже были чемпионами… В Ташкент мы отправились без Лобановского, он по каким-то причинам остался в Киеве.

– Нет, отрыв от второго места был приличный, но очки были нужны. Вокруг того матча ходили разные слухи. В частности, администратор «Пахтакора» рассказывал, что вратарь «Динамо» Валерий Самохин, подменявший в той игре Евгения Рудакова, накануне проиграл крупную сумму денег в карты в каком-то ташкентском катране…

– Да ну как вы себе это представляете? Глупости! Такого не может быть. Да, Самохин сыграл неудачно, но у него же практики практически не было. Он же весь сезон на замене сидел.

А в целом, скорее всего, нам настроя не хватило. После побед над «Баварии», после Швейцарии, где мы выиграли с минимальным счетом, это было неудивительно. Да и «Пахтакор», хотя и боролся тогда за выживание,  был сильной командой. Они же тогда обыграли нас и в первом круге – в Киеве.

Хадзипанагис, Ан, Федоров – это были классные игроки. Федоров, кстати, за сборную играл. Скорость у него была потрясающая. Блохину не уступал. Лобановский, кажется, даже хотел его в «Динамо» забрать, но что-то там не сложилось.

В общем, не ищите тут сенсации. Пустое это. Ну проиграли мы «Пахтакору» с крупным счетом, и что? Подобная осечка может произойти с любой, даже самой сильной командой. А чемпионат тот мы выиграли с большим запасом.  

– И тем неожиданней был сбой в 1976-м. Летом того года в команде случился настоящий бунт – игроки написали заявление на имя главы Спорткомитета УССР Михаила Баки о том, что не хотят играть под руководством Лобановского и Базилевича. 

– В  какой-то момент наши тренеры несколько увлеклись голой наукой, забыв, что имеют дело с живыми людьми. Я говорил об этом уже не раз, и готов еще раз подписаться под своими словами. В любой команде, не только футбольной, кроме каких-то базовых принципов необходим индивидуальный подход. У нас этого не хватало. Все – роботы, все должны выполнять один и тот же объем работы, независимо от возможностей организма.

В 1976-м, когда нагрузки еще больше возросли, и футболисты элементарно устали. Люди просто не выдерживали. Мышцы рвались на ровном месте. Было очень сложно психологически. Что говорить, если перед игрой появлялась мысль о том, что было бы хорошо не попасть в состав.

В итоге – вылет из Кубка чемпионов, где мы не смогли пройти «Сент-Этьен», который, в общем-то, не представлял особой опасности. Потом на Олимпиаде в Монреале не сложилось – взяли бронзу, хотя все от нас ждали золота.

Сейчас вот вспоминаю, подготовку к тем Играм, когда нас загнали в высокогорье на сборе в Болгарии… Уже спустя годы я, кстати, говорил на эту тему с Базилевичем. Он признался, что был категорически против подготовки в таких условиях. Это была идея Зеленцова, а Лобановский его поддержал.  Олег Петрович так и сказал: «Я не смог их переубедить, и это была главная ошибка…»

– Завершилась эта эпопея с бунтом соломоновым решением: Лобановского оставили старшим тренером «Динамо», а Базилевича уволили. Как-то несправедливо это выглядело, пожалуй. 

– Тем более, что у Валерия Васильевича и Олега Петровича, насколько я знаю, был уговор: приходим работать вместе, но если что-то не так, то и уходим тоже вместе. Почему Лобановский в той ситуации не ушел в знак солидарности с коллегой? Времена такие были.

Уверен: он пытался отстоять Базилевича. Но его, скорее всего, никто особо и не спрашивал. Просто поставили перед фактом. Партия сказала – надо, какие тут могут быть возражения?!

– Как писал спустя годы Лобановский, он решил остаться в «Динамо» после разговора с Базилевичем: в интересах дела, которому они отдали столько сил. И в интересах родного для них клуба… 

– Дальнейшие события подтвердили правильность этого решения. После всей этой истории нагрузки были снижены, и постепенно команда пришла в себя, финишировав на втором месте. А в 1977-м пришел и результат.

В марте мы снова оказались сильней «Баварии» – теперь в рамках Кубка чемпионов. О тех матчах (0:1 – в гостях и 2:0 дома) сейчас редко вспоминают. Но это тоже была большая победа. А выход в полуфинал Кубка чемпионов – несомненно, серьезное достижение. Жаль только «Боруссии» из Менхенгладбаха там уступили. Ну а главным итогом сезона стал очередной чемпионский титул. Для меня – четвертый и последний. 

– Вы завершили карьеру в 1978 году, напоследок второй раз став обладателем Кубка СССР. Вам было чуть за 30. Не поторопились? 

– Нет, все сделал вовремя. Лобановский предлагал еще остаться, но в команде началась смена поколений, да и устал я. Травмы накопились. Мотивации не хватало. Можно было конечно еще пару лет продержаться, но едва ли в этом был смысл.

– Сложно было найти свой путь после футбола? Вы ведь один из немногих динамовцев, кому удалось реализоваться в иной сфере.   

– Я благодарен судьбе за то, как все сложилось. После завершения карьеры окончил Академию МВД. Да так тут и остался. На протяжении десяти лет возглавлял кафедру огневой и специальной физической подготовки, дослужился до полковника, стал профессором. Мне моя работа нравится. Сейчас вот подтягиваем «физику» будущим полицейским.  С молодежью интересно.  

Стефан Решко - настоящий полковник.