Самый обаятельный и привлекательный

…Выскакивая, из темного парадного во двор, слепну от яркого солнечного света и… видения, представшего перед воспаленным взором 14-летнего болельщика. Прямо на меня, лоб в лоб, двигался Биба. Живой, осязаемый, с улыбкой плутоватого лиса. Я жмурюсь, открываю глаза: Биба! Идет, конечно, не ко мне, а к обитавшей по соседству на первом этаже тете Рите, необъятной толстухе, хорошо известной в хрущевско-брежневскую пору от Татарки до евбаза.

ВО ДВОРЕ НА ВОРОШИЛОВА, 26

Интернетовский поисковик «Яндекс» в плане скорости переваривания и выдачи на гора информации – жалкий лепет по сравнению с Ритой Быковой. Ей было известно все – когда хлынет дождь и подорожает хлеб, почему выбросился из окна известный певец и умерла от родов еще более знаменитая балерина.

Причем все это она знала, практически не покидая одного из своих наблюдательных пунктов – на кухне или в столовой. Во двор 160 килограммов Риты выплывали по очень большим праздникам. Таковыми, кроме 1 мая и 7 ноября, считались выборы в Верховный Совет и очередное переименование нашей многострадальной улицы, одной из старейших в Киеве: из Ворошилова – в Полупанова, из Полупанова – в Большую Подвальную, из Большой Подвальной – в Ярославов Вал.

А еще Рита слыла прирожденной сватьей. К ней и спешил за советом молодой, цветущий Андрей Биба. В шестидесятые футболисты киевского «Динамо» преимущественно ухаживали за актрисами и балеринами. Это позже пальму первенства самых популярных футбольных невест перехватили гимнастки. Обаятельный, с хорошо подвешенным языком Андрюша был избалован особым женским вниманием. И в какой-то холостяцкий период ненароком показывал своих пассий нашей дворовой Кассандре, внешне напоминавшей скорее сфинкса, только говорливого.

Самый элегантный десятый номер истинно киевского футбола и сегодня не распространяется, почему он выбрал в качестве консультанта сердечных дел именно Риту. Наверное, не в последнюю очередь – потому, что рядом располагался оперный театр – средоточие интересов многих тогдашних холостяков, и футболисты хаживали на балетные спектакли не реже заядлых театралов. Благо, администратор и болельщик Владимир Рудницкий щедро раздавал контрамарки любимчикам киевской торсиды.

Андрюша числился Ритиным любимчиком номер один, как был первым из кумиров у юных болельщиков, мечтавших перевоплотиться из зрителей в игроков. Нас завораживала его легкая, элегантная манера передвижения с мячом и без оного. Казалось, Биба никогда не уставал. Диву давались даже профессионалы. Йожеф Сабо полушутя-полусерьезно жаловался как-то в разговоре: «Пашем мы, пашем, хоть футболки выкручивай, а у Андрея она к концу матча почти сухая…»

Специально о том не заботясь, Андрей Андреевич и к семидесяти сохранил гибкую, на удивление стройную фигуру. Вот такой удивительной конституцией и выносливостью наградила его природа. Только эти даром следовало еще воспользоваться. И тут Биба не жалел живота своего. Просто чувствовал, когда нужно приналечь, а когда и сыграть поаккуратнее, на «чистых» мячах. В самой кипучей буче он, в отличие от многих, никогда не терял головы. А нам, наивным, с трибуны мерещилось, что так гулять по полю, как Биба, легко научиться. Главное – попасть в состав «Динамо».

Конкуренция за место в «основе» тогда складывалась бешеная, не чета нынешней. Главное, что, наряду с одесситами и закарпатцами, тон задавали коренные киевляне. Позже звездами первой величины тоже становились свои: Мунтян, Блохин, Шевченко. Но это уже походило на исключение из правил. А на рубеже пятидесятых-шестидесятых «Динамо» прославляли прежде всего доморощенные кадры. Главными кузницами талантов считались ДЮСШ-1, откуда вышли Каневский, Лобановский и Соснихин, а также ФШМ – Футбольная школа молодежи, самые знаменитые воспитанники которой – Биба и Базилевич. Причем Андрею долго пришлось скрывать серьезность своих увлечений от родителей, не желавших видеть сына футболистом. Тайна раскрылась лишь в 1957 году, когда его имя мелькнуло в газетах в связи с первым тренировочным сбором динамовцев.

В том же сезоне Андрей впервые выступил в официальном поединке основного состава «Динамо», уже через 15 минут после начала игры против «Зенита» в Ленинграде забив гол. Везение, кураж новичка? Десять лет Биба без устали подтверждал, что тот счастливый случай – закономерность. Гол в Ленинграде до сих пор считает одним из самых памятных. Вот как он его описывал когда-то московскому журналисту Александру Виту: «Смотрю – мяч в сетке. Смотрю и не верю. А потом пошел к центру. И улыбаюсь. Не хочу, а улыбаюсь!»

Эту фирменную, неотразимую улыбку прекрасно помнят старые болельщики «Динамо». Не хочу прослыть ворчуном, но так искренне и заразительно, по-моему, умели улыбаться только мастера прошлого, игравшие без калькулятора в руках и чековой книжки в кармане, да и тезка Бибы – Шевченко – в пору миланского расцвета…

Первый чемпионский взлет киевского «Динамо» не обошелся без Бибона, как его прозвали фамильярные поклонники. Но если в 1961 году Андрей играл в 16 матчах из тридцати, едва преодолев 50-процентный барьер (без чего золотую медаль и диплом победителя получить было нельзя), то в пору двойного триумфа киевлян в 1966-м уже играл первую скрипку в созидании атак и при этом забил 10 мячей!

Прирожденный инсайд (полусредний нападающий в системе «дубль-вэ»), Андрей справлялся с любым игровым заданием, прогрессируя в технике и тактической смекалке от сезона к сезону. Его называли великим комбинатором в пору расцвета прекрасных футбольных дирижеров – Валентина Иванова и Владимира Баркая. И, смею заверить, не преувеличивали.

В составе первой сборной СССР Биба выступил только раз. Зато против бразильцев в московском товарищеском матче 1965 года! На поле священннодействовали Пеле, Гарринча и другие кудесники, так что нашим игрокам только оставалась постигать высшие премудрости по ходу встречи. Советская команда проиграла – 0:3. Зато Андрей на послематчевом банкете получил от сидящего напротив Пеле два королевских автографа на наших червонцах и был несказанно рад. Не знал, бедолага, что чекистское око не дремлет: путь в национальную команду ему в дальнейшем будет заказан вопреки уровню демонстрируемого мастерства и просто-напросто человеческой логике…

Стабильность игры – разве что не главный конек зрелого Бибы. С 1963 года его неизменно называют среди 33 лучших футболистов страны. В 1966-м, уже в роли динамовского капитана и заводилы, Андрей снова преображается. Специалисты хвалят его взахлеб. Очень емкую характеристику выловил у заслуженного тренера РСФСР Иосифа Бецы: «Когда Биба останавливает мяч, то заранее определяет, что могут сделать соперники и партнеры. Он сразу же составляет программу дальнейших действий и придает мячу положение, удобное для быстрого выполнения намеченного хода. А в случае удачных контрмер противника – для другого продолжения. При этом Биба может сам великолепно ударить издалека или завершить атаку партнеров, оказавшись в нужный момент в нужном месте…»

О МАСЛОВЕ И ЧУТЬ-ЧУТЬ О СЕБЕ

Ну, а что думает о своем звездном часе сам Андрей Андреевич?

- Я не хвастаю, но подумайте: стать в СССР игроком №1 в год, когда сборная страны без твоего участия стала четвертой в мире – это фокус! Меня в том сезоне не знали, куда пристроить в списке 33-х по системе 4–2–4. В итоге назвали лучшим центральным… нападающим в паре с Толей Бышевцом, впереди записных бомбардиров Банишевского и Копаева.

Чем козырял в первую очередь, спрашиваешь? Фартовый был. Посчастливилось всегда играть рядом с классными партнерами. В 66-м, когда из сборной вернулся Сабо, они с Мунтяном практически освободили меня от обязанностей помогать в обороне. Я ведь тяготел к атаке: вывести на удар нападающего, самому подключиться в первую линию и забить, а то издалека приложиться как следует… Уровень тогдашних всесоюзных первенств вполне соответствовал английскому или испанскому, так что забить с места атакующего полузащитника 69 мячей в 246 матчах – это много, поверь.

О несправедливо забытом Викторе Александровиче Маслове. Мы его очень уважали и ценили прежде всего как человека. Микроклимат в команде он создал замечательный. Мы за ним были готовы в огонь и в воду. Ты же знаешь, Маслов бросил учебу в восьмом классе. Самородок московский, вырос при автозаводской футбольной секции. Обладал потрясающей интуицией, в качестве тренера творил чудеса. Мы выходили играть в охотку – доставить наслаждение зрителям, самим себе, а главное – понравиться ему, тончайшему футбольному эрудиту. Я это говорю не потому, что слыл его любимцем. Маслову адвокаты не нужны. Его достижения в киевском «Динамо» красноречивее любых аргументов. Что ни год – трофей, а то и два. А в 1970-м, когда началась смена поколений, расстроилась игра и пошла полоса неудач, его тут же с треском уволили без объяснений и благодарностей, несколько месяцев скрывая этот факт от широкой публики.

Хорошо помню, как это произошло. Я тогда уже работал в тренерском штабе «Динамо». Приехали мы в Москву на матч с ЦСКА, остановились в новой тогда гостинице «Россия». В день игры 24 сентября сидим в номере: Виктор Маслов, Михаил Коман, врач Сергей Попов и я. Вдруг заглядывает незнакомый человечек и просит Виктора Александровича спуститься этажом ниже. Там, мол, в холле, его какой-то чиновник дожидается… Настойчиво так просит… Ну, Маслов и пошел. Возвращается спустя десять минут, совершенно спокойный, обращается ко мне: «Сходи, Андрюша, в буфет, притащи пару бутылок коньячку!» Мы рты разинули: в день игры? Но он настоял. Выпили по рюмочке. «Знаете, я уже в «Динамо» не работаю», – говорит…

Маслов никогда не кланялся руководству. Цекистов выдворял из раздевалки без сантиментов: мол, если нужен – вызывайте, явлюсь, а тут вам делать нечего. И начальство побаивалось Деда. Вот и послало в Москву огласить приговор на тренерской родине человека, имеющего к футболу весьма отдаленное отношение, заместителя председателя тогдашнего совета Союза спортивных обществ и организаций Украины Андрияна Мизяка. Человек достаточно тактичный, Мизяк помаялся пару минут, прежде чем начать разговор, а потом выпалил: «Виктор Александрович! Я приехал к вам с неприятной миссией – сообщить, что вы уволены. Извините, начальство в приказном порядке заставило…

Установку на игру с армейцами проводил второй тренер Виктор Терентьев. Маслов зашел в раздевалку попрощаться с ребятами. Мы, понятное дело, проиграли… После матча на автобусе довезли Виктора Александровича с сыном до станции метро «Ленинские горы» и расстались навсегда. В глазах Деда блестели слезы. Он ведь в некоторых вещах был словно беззащитный ребенок…

Так закончилась эра великого тренера, открывшего нам путь и в европейские турниры. Так закончилась игровая биография динамовской команды шестидесятников. Маслов на Украине даже в советские времена считался чужаком. Что уж говорить сейчас! Может быть, поэтому его вклад в становление нашего клуба как гранда до сих пор преуменьшают.

Меж тем, Валерий Лобановский, бурно конфликтовавший с Дедом в бытность игроком, как тренер оказался его примерным учеником и творческим последователем, особенно в развитии тактики игры. Вот откуда ножки растут! И грех забывать об этом!..

ХОРОШАЯ ДЕВУШКА ЛИДА

…Выхожу из освещенной квартиры в темный коридор пятого этажа кабминовского дома в Виноградном переулке и возле лифта сталкиваюсь… конечно же, с Бибой. Спустя сорок лет после первого столкновения мы стали соседями по лестничной площадке. Чтоб я не думал, будто все знаю, Андрей Андреевич нравоучает: «А знаешь ли ты, что в твоей квартире, только двумя этажами ниже, почти три года жил Виктор Александрович?» Я-то считал, что Маслов после долгого постоя в отеле «Театральный» получил квартиру в одном доме с администратором клуба Рафой Фельдштейном близ тогдашнего планетария на Костельной. А Виктор Александрович, оказывается, уступил ее кому-то из остро нуждавшихся в жилье новобранцев «Динамо» и только в 1967-м поселился по соседству со своим любимцем Бибой в однокомнатной на Печерске. Бывало, в три ночи заявится к Андрюше поговорить за чарочкой… У Бибы на что жена Лида строгая, Деду все спускала, понимала, что это за Человечище.

Кстати, о Лиде, Лидии Григорьевне Свинцовой. Что бы ни советовала футбольным женихам шестидесятых отзывчивая и всезнающая Рита Быкова, сердцу не прикажешь. Однажды старый приятель Бибы, с которым они познакомились еще в пионерском лагере, затащил его к себе в танцевальный ансамбль Вирского и представил очаровательной солистке Лидочке… Романтические свидания часто прерывались из-за кочевого образа жизни обоих – гастроли и матчи мчались нескончаемой каруселью. В канун 1967 года у Андрея лопнуло терпение и, дождавшись возвращения Лиды из турне по США, он сделал ей предложение. Тогда после подачи заявлений в загс нужно было ждать минимум три месяца. Во-первых, очереди, во-вторых, советская власть позволяла проверять таким образом серьезность чувств. Биба же через три дня уезжал на предсезонный сбор… Пришлось лучшему футболисту СССР отправиться в горисполком и объяснить ситуацию. Молодых мигом расписали. Почетными гостями на свадьбе были: со стороны жениха – заслуженный тренер Советского Союза Виктор Маслов, со стороны невесты – народный артист СССР, лауреат международной Ленинской премии Павел Вирский. Учителя. Титаны своего ремесла.

А наутро Маслов совершил немыслимое – разрешил Андрею взять новобрачную с собой на сборы. В Гагру, где команда по традиции размещалась в фешенебельном, сталинского стиля, санатории «Украина». Это был беспрецедентный по тогдашним нравам случай…