Рафаил Фельдштейн. Человек за кадром

Рафаил Фельдштейн родился 4 марта 1913 года в Николаеве. Еще мальчишкой всерьез заболел футболом и конечно же мечтал стать знаменитым на весь город игроком. Доподлинно неизвестно, насколько талантлив он был на поле. Да и спортивная карьера у него получилась недолгой – Рафаил Моисеевич получил травму мениска, и на планах стать грозным центрфорвардом пришлось поставить крест.

Но зато у Фельдштейна совершенно точно был другой талант – хозяйственника. Ведь администратор футбольного клуба – профессия специфическая. Тут особый дар нужен. Порой приходится сталкиваться с самыми неожиданными проблемами. Сейчас, несомненно, попроще – были бы деньги у клуба. А во времена СССР приходилось выворачиваться наизнанку, чтобы обеспечить команду всем необходимым. 

У Рафы, как звали его футболисты, проблем не возникало. Ни в те годы, когда он работал в «Динамо» (1934-1974), куда попал по протекции николаевских друзей-футболистов и с которым принял участие в пяти чемпионских походах. Ни позже, когда он хозяйствовал в хоккейном клубе «Сокол». 

Настоящий новатор, в свое время он наладил в «Динамо» пошив бутс, которые были значительно качественней фабричных. Это он первым в СССР разработал "пятнистые" мячи, которые были гораздо лучше видны – свои образцы Рафа собственноручно шлифовал наждачной бумагой, а потом раскрашивал. Случалось – сам стирал и гладил форму для команды. Не гнушался. 

Бывалые футбольные люди говорят, что во многом благодаря Рафе клубных администраторов перестали считать своего рода завхозами. Интеллигент и интеллектуал, он имел в спортивном мире не меньший авторитет, чем успешные тренеры и знаменитые игроки. Свидетельство тому – врученный ему почетный значок Федерации футбола СССР под порядковым номером 28. А вот что рассказывали о Фельдштейне его ученики.

Вспоминает экс-администратор сборных команд Украины по футболу Олег Абрамов:

– Такие люди рождаются раз в сто лет. История не знает случая, чтобы Рафаил Моисеевич в чем-то терпел неудачу, решая для динамовцев все насущные вопросы: начиная с ремонта мячей и заканчивая выбиванием дефицитной тогда югославской мебели.

«Я человек за кадром, – говорил он о себе. – Мое дело – чтобы у ребят все было, а команда выходила на поле красивенькой». А еще с его легкой руки в советском футболе было введено немало новшеств: команды хозяев начали обеспечивать гостей мячами и фишками для тренировок, для футболистов бронировались номера в лучших гостиницах, была введена культурная программа…

Иногда Рафа решал такие проблемы одним телефонным звонком, что у меня глаза на лоб лезли. Но ничего удивительного. Ведь его знали на всех уровнях – вплоть до высших партийных чинов. Фельдштейн, в частности, находился в хороших отношениях с сыном Владимира Щербицкого, который обожал футбол, был страстным поклонником «Динамо» и частенько приезжал на базу в Кончу-Заспу.

Впрочем, и в Москве у него связи были отлажены, в чем я убедился во время совместной работы в хоккее. Тогда ведь многие вопросы приходилось решать через Белокаменную. И Рафа к каждому празднику отправлял в столицу СССР посылки с киевскими тортами и нашей фирменной перцовкой. А выезжая, за обмундированием, мы брали с собой пару баулов с украинскими деликатесами… В Госкомспорт в сумками не пускали, и мы оставляли их в подвале, где были камеры хранения. Затем номерочек от ячейки передавался «нужному человеку», и можно было загонять машину на загрузку.

– Интересно, где брались деньги на презенты?
– Из так называемой черной кассы. Практически во всех командах существовали системы штрафов. Например, в «Соколе» за опоздание на тренировку игрок не досчитывался в зарплату «двадцатки», поймали тебя с сигаретой – плати полтинничек, чувствуется запашок – готовь сотенную…

– В «Динамо» за время работы Фельдштейна сменилось более 20-ти тренеров. С кем, по его воспоминаниям, он был особенно дружен?
– С Масловым. Когда в Киеве решили пригласить Виктора Александровича, работавшего в ту пору в Ростове, дело поручили Рафе. По его рассказам, история получилась почти детективная. Фельдштейн, тайно приехав в Ростов, чтобы никто из местных начальников не узнал, говаривал тренера полночи, а все это время под окнами ждал таксист… Наверное, это был первый и последний случай в карьере Фельдштейна, когда ему пришлось добираться из другого города в плацкартном вагоне. Но выбирать уже не приходилось.

27 сентября 1964 года. Только что динамовцы Киева выиграли первый трофей под руководством Виктора Маслова, обыграв в финале Кубка СССР куйбышевские "Крылья Советов". Рафаил Фельдштейн - крайний справа в верхнем ряду.  

Фельдштейн и Маслов, кстати, стали близкими друзьями (тренер даже уступил администратору свою двухкомнатную квартиру в центре Киева, поскольку семья Маслова не захотела переезжать из Москвы - Прим. авт.). По выходным дням они непременно обедали в ресторане «Динамо». Причем, как правило, приезжали со своими продуктами. По дороге Рафа заходил на рынок за куриными пупочками и яйцами, он всегда закупался на Сенном рынке: «Там все самое свежее!». Коронное блюдо называлось «яичница по-масловски». Естественно, прилагалось и под яичницу…

– Кого из игроков «Динамо» выделял легендарный администратор? 
– Виктора Колотова, Валентина Трояновского, Виктора Серебряникова… Но больше других – Владимира  Мунтяна. Рафаил Моисеевич мне часто в превосходной степени рассказывал о футбольных и человеческих качествах любимца киевской публики 1960-1970-х годов, непременно заканчивая словами: «Вовка – хороший».

Футболисты, в свою очередь, очень любили Рафу за умение поддержать в сложную минуту, за неиссякаемый юмор. По количеству анекдотов, которые знал Фельдштейн, он вполне мог бы поспорить с Юрием Никулиным. И никогда не обижался, если ребята над ним подшучивали.

– Например…
– Знаю одну историю... Рафа очень не любил одалживать деньги. Не из-за жадности, просто был у человека такой «пунктик». Когда к нему обращались с подобной просьбой, он делал вид, что не слышит, чем вызывал улыбку на лицах окружающих. И вот однажды «Вовка хороший» вместе с Женей Рудаковым подходят к нему: «Рафаил Моисеевич, одолжите сто рублей». А рядом с Фельдштейном как раз стояла эффектная дама – бухгалтер спортобщества «Динамо». Учитывая, что к женщинам Рафа относился с большим почтением, можно лишь представить себе, с каким важным лицом он достал из заднего кармана сложенную вдвое «сотню»...

– Фельдштейн попрощался с «Динамо» после того, как команду возглавил Валерий Лобановский. Наверное, Рафаил Моисеевич обижался на тренера за то, что тот предпочел ему другого администратора…
– Конечно, Рафа был расстроен, но обиды на Валерия Васильевича не держал, понимая, что каждый тренер собирает свою команду. Он вообще никогда ни о ком не говорил плохо.

А с Лобановским у него сохранились хорошие отношения. Уже работая в Эмиратах, Валерий Васильевич передал Рафе к дню рождения золотые запонки и заколку для галстука. Фельдштейн этим подарком очень гордился. Но когда его дочь Ира решила переехать с семьей в США, отдал запонки и заколку ей: дескать, если наступят тяжелые времена – продадите. Таможня хотела эти вещи конфисковать, пришлось вмешаться мне. Объяснил служащему кто такой Рафа и с чьим подарком он расстался, тот выслушал и, ни слова не говоря, порвал акт об изъятии.

– Почему Фельдштейн не уехал в Штаты вместе с дочерью?
– Как-то раз при мне Ира в очередной раз начала убеждать отца, что будет лучше, если он поедет с ними. Рафа сказал, как отрезал: «Все, тема закрыта. Я здесь родился, вырос, здесь мне и помирать. Обоснуетесь – обязательно приеду погостить». Он очень тяжело переживал разлуку с близкими, но, увы, увидится им больше не довелось…
 
***

Из воспоминаний известного хоккейного менеджера Василия Фадеева: 

– Впервые я увидел Фельдштейна в начале 1970-х, когда «Сокол» выступал еще под маркой «Динамо». Администратор стоял в окружении футболистов – высокий, элегантный, подтянутый. Фельдштейн всегда одевался с иголочки. 

Рафаил ФЕЛЬДШТЕЙН (в центре) с легендарными динамовцами Виталием ХМЕЛЬНИЦКИМ и Виктором СЕРЕБРЯНИКОВЫМ

Более тесное знакомство состоялось в 1978 году, когда президент федерации хоккея Украины Анатолий Хорозов попросил его наладить хоккейное хозяйство – тогда «Сокол» как раз вышел в высший дивизион. Кстати, представили меня Рафе футболисты-динамовцы Виктор Колотов и Владимир Мунтян. Оба здорово играли в хоккей (думаю, если бы не футбол, они вполне могли бы найти себя в нашем виде спорта), и в зимнее межсезонье часто приходили на каток. Со временем я начал помогать Рафе в главной хоккейной команде республики.

– Наверное, Рафаилу Моисеевичу нелегко было перестроиться с футбола на хоккей…
– Он быстро разобрался, что к чему. Хотя поначалу курьезов хватало. Помню, перед первой тренировкой сезона приходит к Рафе игрок и просит клюшку с загибом на правую сторону. Тот делает вид, что сильно занят, а сам – ко мне: «Вася, что значит «на правую»?

Или еще пример. Игрок просит поменять перчатку или шлем, а Рафа – снова ко мне: «Что за хоккеист, а как он играет». Если проситель был одним из лидеров команды, Рафа говорил: «Какие проблемы? Кстати, ты в последнем матче так здорово сыграл!». Если же с просьбой сменить амуницию обращался кто-то из игроков, редко появляющихся в «основе», Фельдштейн просил обождать денек-другой.

В то время Рафе было уже под 70, и он редко выезжал с нами в другие города. Правда, от поездок в Питер или Москву никогда не отказывался. В таких случаях нас всегда встречали на двух автобусах. Один присылала команда-соперница, второй делегировали местные футбольные клубы – «Динамо» или «Зенит». У Фельдштейна был потрясающий авторитет, он везде оставлял о себе добрую память.

– Он часто вспоминал свое футбольное прошлое?
– Конечно! Правда, в годы перестройки Рафа как-то охладел к футболу, и к «Динамо» в частности. И лишь с приходом в клуб Григория Суркиса изменил позицию: «Наконец-то команда в хороших руках».

– О Фельдштейне ходило немало легенд. Припомните самую знаменитую?
– Не секрет, что администраторам спортивных команд во времена СССР, помимо своих прямых обязанностей, приходилось выбивать дефициты: модные импортные вещи и мебель, курортные путевки и т.д. И вот однажды Рафа достал для жен динамовцев партию модных австрийских сапог. Не успели те порадоваться, как выяснилось, что вся обувь – 32-33-го размера.

«Случайно», – развел руками Фельдштейн. А через пару дней он «сплавил» сапоги труппе ленинградских лилипутов, которая приехала на гастроли в Киев. Кстати, администратором ленинградского «Зенита» был Матвей Соломонович Юдкович, давнишний приятель Фельдштейна. Вот и думайте, случайно ли Рафа прогадал с размером…

А, знаете, что больше всего меня поражало в знаменитом администраторе? Делая за день десятки телефонных звонков, он не пользовался записной книжкой. Большинство номеров помнил наизусть, лишь иногда вынимая из кармана какие-то замусоленные листочки с только ему понятными закарлючками. Уже, будучи в преклонном возрасте Фельдштейн прекрасно помнил события 20-летней давности, а вот о том, что произошло пару часов назад, мог забыть начисто. Он нашел весьма любопытный выход. В правый карман складывал бумажечки, на которых делал памятки о том, что нужно сделать за день, а, выполнив очередное предписание, перекладывал бумажечку в левый карман.

Окончательно выйдя на пенсию, Рафа засобирался было в Америку, куда уехала его дочь с любимым внуком Ярославом. Он много консультировался с теми спортсменами, которые перебрались за рубеж. Мы даже начали подшучивать: «Рафаил Моисеевич, да что ты переживаешь. Если каждый знакомый в Америке даст тебе доллар, то ты станешь миллионером».

– Шутки шутками, но, наверное, и здесь он был человеком далеко не бедным?
– Он был богат не деньгами, а друзьями. Хотя, конечно, способности к бизнесу у него были несомненные. Но не те были времена…

Последнее время Рафа часто говорил: «Вот доживу до 85-ти, отмечу юбилей, и можно умирать». Именно так и произошло.

После дня рождения Фельдштейн как-то поник, и вскоре его не стало. Но до последнего дня он старался поддерживать себя в форме. Никогда не пользовался лифтом, день начинал с зарядки. Как–то говорит мне: «Вася, ты видишь? Я каждое утро бегаю 10 километров». И вот незадолго до его смерти, проезжая неподалеку от Владимирской горки, я обратил внимание на знакомую фигуру – Рафа в спортивной форме семенит быстрым шагом. Он частенько приукрашивал действительность. Наверное, это от жизнелюбия.