Онищенко: «Когда-то автомобиль в Луганске было купить труднее, чем сейчас танк»

В самом успешном для киевского «Динамо» сезоне 1974/1975, который закончился завоеванием Кубка кубков и Суперкубка УЕФА, он на арене забивал больше, чем прошлогодний обладатель «Золотого мяча» Олег Блохин. Собственно, в той звездной динамовской команде рядовых личностей не было вообще. Руководствуясь риторикой Марко ван Бастена, за них говорили их бутсы. А вот вытянуть этих людей на откровение не так уж и просто. Скажем, Владимира Онищенко убеждал в необходимости дать развернутое и откровенное интервью в течение нескольких лет. Владимир Иванович подошел к разговору основательно, каждый свой ответ взвешивал, а в начале разговора попросил: «Можно ответов на отдельные вопросы избегать?» Конечно, ответил утвердительно, но к счастью этой опцией Владимир Иванович в течение почти трех часов разговора не воспользовался. Только когда речь зашла о сборной Михаила Фоменко, в которой господин Онищенко работал ассистентом наставника, ответы были более сдержанны.

Нынешний гость «Футбол 24» рассказал, почему мама требовала у тренера выгнать маленького Володю с футбольной секции, как понравился он «Деду» Маслову, стал сенсационным чемпионом СССР и соучастником афер в луганской «Заре», о триумфальном возвращении в Киев, драку с Решко , поведал о тайне своего назначения и быстрого ухода с поста наставника «Динамо», вспомнил, как воспитывал юного Шевченко, а теперь стал его помощником в сборной.

«Мама пришла к тренеру: «Выгоните этого мальчика!»

– Владимир Иванович, судя по вашей биографии, родились вы в чернобыльской зоне.
– В селе Стечанка я родился, но фактически там не жил. Еще когда был младенцем, родители переехали в Киев. Позже иногда приезжал в Стечанку на каникулы, к родственникам. Там жили две сестры отца. В принципе, бывал там регулярно, пока не произошла эта трагедия. Сейчас села банально нет. Его сравняли с землей, оставили только кладбище.

Мое детство прошло в Киеве. Сначала, где-то до года 1953-го, наша семья квартировалась неподалеку в центре города, возле станции метро «Арсенальная». А когда мне было четыре года, мы переехали в район, который тогда именовался Октябрьским. Так если ехать по проспекту Победы в направлении Житомира, дом расположен недалеко от станции метро «Берестейская». Там, кстати, жил и Владимир Мунтян. Дома там добротные, их еще строили немецкие пленные. Жилье там получали в основном военнослужащие. Это не удивительно, потому что рядом находилось общевойсковое училище имени Фрунзе. Мой отец – военный, он был сотрудником этого учреждения. Жить там было комфортно, поскольку именно на этом месте когда-то находилась дача Никиты Хрущева, которую позже переоборудовали в парковую зону, которую назвали Парком 22-го съезда. Собственно, там поныне живет сестра.

Через одну остановку трамвая, напротив бывшего Парка Ленинского комсомола расположена 154-я школа, где все дети этого района, в том числе и я, учились. А в десяти минутах ходьбы в другую сторону находился стадион завода «Большевик», где мы все и пропадали во все детские и юношеские годы.

– Вы упомянули год 1953-й. А в 1954-м киевское «Динамо» выиграло свой первый трофей – Кубок СССР. Приходилось видеть игру Михаила Комана, Виктора Фомина, Андрея Зазроева, Олега Макарова вживую?
– Когда впервые упросил отца повести меня в настоящий футбол, еще футболистов по фамилиям не знал. Более того, даже не помню, с кем в тот день играло наше «Динамо». Это было еще на стадионе имени Хрущева, где сейчас находится НСК «Олимпийский». Папа футболом не интересовался, но под моим давлением не устоял. Мне тогда было меньше десяти и поразила не столько сама игра, сколько огромная чаша стадиона вокруг зеленого прямоугольника, по которому бегают маленькие футболистики. Это были какие-то особые ощущения, ведь до того футбол видел только отрывками по телевидению.

Также просматривал матчи взрослых команд на «Большевике» и некоторых других стадионах Киева. Это было первенство города. Сначала играла молодежь, затем основные составы. В «Большевике», «Темпе», команде Авиационного завода, которые были среди лидеров чемпионата, среди других нередко выступали бывшие футболисты «Динамо», в том числе один из обладателей Кубка-1954 Александр Кольцов. Мы, дети, приходили на эти матчи, зная биографию звезд, поэтому ожидание увидеть что-то необычное получалось очень волнующим.

– Каким образом попали в «Динамо» вы?
– До 15-ти лет тренировался и выступал за «Большевик». Во время матчей на первенство города меня очевидно заметил кто-то из динамовских тренеров.

– Нивки, где тренировались динамовцы, от места, где вы жили, тоже недалеко.
– Десять или 15 минут ходьбы. Достаточно было пройтись через парк и подняться по улице Танковой. Тогда там тренировались не дети, как сейчас, а основная команда и дублирующий состав. Понятно, что на динамовской базе бывали часто. Хотелось же посмотреть, как тренируются звезды уровня Валерия Лобановского, Олега Базилевича, Виктора Каневского, Юрия Войнова. С открытыми ртами наблюдали, как эти легенды приезжали на тренировки на машинах, как заходили в тот небольшой домик, который тогда служил базой. Странно, но тогда там помещались игроки двух команд. Еще сам, выступая за дубль, успел там немного пожить. Тесно, скромно, спартанские условия – маленькая кухонька, небольшие комнаты по пять кроватей в каждой. Но что нам тогда было нужно? Любви к футболу искусственно не прививал никто. Ее сам двор привил. Мы просто бегали за мячом и даже не мечтали, что когда-то сыграем профессионально.

– Тем более, когда родители увлечения ребенка не разделяют.
– Мама с папой были категорически против того, чтобы я тратил время на футбол. Мама даже как-то пришла к тренеру команды «Большевик» Борису Кукурикову и заявила: «Выгоните этого мальчика!» «Как я могу его выгнать, если он лучший?» – улыбнулся Борис Иосифович. Собственно, учитывая отношение родителей свои занятия футболом я долгое время держал в тайне. Пока кто-то из дворовых друзей меня не сдал, точнее. Проговорился во время разговора с мамой. К тому же после тренировок или матчей раздавал друзьям трусы, майки, гетры и обувь. Если бы дома кто-то увидел эту экипировка, то был бы страшный скандал.

В конце концов, мама не желала мне плохого. Дело в том, что я был болезненным мальчиком, здоровья для того, чтобы заниматься спортом профессионально, мне бы не хватало. Особенно родители не хотели, чтобы занимался футболом. Приходилось подводить их к этой мысли постепенно: сначала записался на теннис, потом начал заниматься баскетболом и в конце подвел к мысли, что буду посещать футбольную секцию. А зимой, конечно, был хоккей. В Киеве тогда эта игра среди детей была весьма популярной. Почти в каждом дворе была так называемая «коробка». Если же ее не было, то расчищали снег и заливали «поляну» собственными усилиями. Фактически, замерзали лужи, но были довольны и этим. Бегали с клюшками и не всегда на коньках. В конце концов, нам было проще, потому что в парке 22-го съезда было два озера. Зимой они замерзали и беспокоиться нам не приходилось.

Хотя, конечно, когда занятия футболом стали серьезными, времени на хоккей было меньше. Зимой тренировались в залах, а игры по воскресеньям проводили на снегу. Поля тогда особо никто не чистил. Как втаптывали, так и играли.

«Меня вытолкали бить пенальти – попал в штангу»

– К динамовской основе вы приблизились уже тогда, когда наставником команды был Виктор Маслов.
– Это был 1965-й год. Тогда часто практиковались спарринги между старшими юношами и дублирующим составом. После одного из таких поединков Виктор Александрович обратил на меня внимание и дал указание перевести меня из юношеской группы в дубль. К слову, тогда тоже играл на позиции левого вингера или левого полузащитника. Подчеркиваю это, потому что меня часто ошибочно называют нападающим. На острие не играл никогда. За исключением того небольшого промежутка, когда Маслов начал привлекать меня к матчам за основу. Как известно, он тогда первым перешел на игру по схеме 1-4-4-2 и решил, что у меня что-то может выйти впереди. Собственно, после этого на игру с двумя нападающими перешел дубль и роль одного из двух форвардов отводилась мне.

До этого я играл слева, Витя Кащей слева, а на острие действовал Леша Христян. Нападение у нас тогда было фантастическое. В 1968-м, когда стали чемпионами СССР среди дублеров, забили в 38-ми матчах 94 мяча. Стадион «Динамо», который тогда вмещал 30 тысяч зрителей, забивался полностью, а те, кто на трибуны не попадали, облепляли деревья вокруг стадиона. И это во времена, когда три года подряд первой становилась основная команда «Динамо». Вспоминаешь те времена, слушаешь, что сейчас на матчах Премьер-лиги собирается 167 человек и удивляешься – что у нас так сильно изменилось? На мой взгляд, тогда было больше игроков. Способных принимать нестандартные решения, были яркие индивидуальности, игра которых привлекала. Достаточно сказать, что в нападении динамовского дубля кроме нас, молодых игроков, тогда часто выходил призер чемпионата мира-1966 Валерий Поркуян. Сейчас наблюдаю за ребятами из интерната и ловлю себя на мысли, что какие-то они все одинаковые.

– Вместе с тем, после получения чемпионства в 1968-м Маслов дублеров к основе подпускал неохотно.
– Почему же? Мне, 19-летнему Виктор Александрович доверил сыграть один тайм в выездной встрече против московского «Динамо». Это тоже было за счастье, ведь конкуренция была высокой. В 1970-м провел с первой командой сборы. Даже пенальти в контрольном матче против «Зенита» в Сочи незадолго до старта сезона пробивал. Все потому, что лидеры бить испугались и вытолкали к отметке меня, молодого. А я попал в штангу. Позднее же, в чемпионате играл не столько потому, что начал кого-то вытеснять, сколько из-за того, что Серебряников, Мунтян, Бышовец, Хмельницкий и Пузач поехали на чемпионат мира. Матчей внутреннего календаря тогда никто не переносил, а следовательно пришлось Маслову менять лидеров дублерами. Каши мы не испортили, более того, даже вывели «Динамо» в лидеры. Поэтому когда сборники вернулись, перед Виктором Александровичем стояла дилемма – кого ставить. Думаю, молодежь тогда убедила тренерский штаб, что процесс смены поколений нужно начинать.

– Вы тогда забили четыре мяча в семи матчах. Статистика хорошая, но по возвращении сборников в основе вы больше не появились.
– Хмельницкий, Пузач и Бышовец тогда были еще очень сильны, их трудно было вытеснить. Единственное – тренеры пытались подтянуть к основе Витю Кащея, который был на три года нас с Христяном старше. Наше время должно было наступить позже. Процесс смены поколений начался, но не так быстро, как бы нам этого хотелось. А потом начались трудности.

– Связанные со сменой тренера?
– Тренер строит команду так, как он себе представляет, учитывая тот стиль игры, который он исповедует. Тренерская работа – творческая, ремесленники ею заниматься не смогут.

– Взгляды на футбол Александра Севидова отличались от взглядов Маслова?
– Причем существенно. Виктор Александрович еще до чемпионата мира-1966, до того времени, когда вроде как первыми с двумя нападающими начали играть англичане, применил эту схему в «Динамо». У Маслова было три нападающих (Бышовец, Пузач и Хмельницкий), которые постоянно менялись в зависимости от соперника и поставленных на отдельно взятый матч тактических задач. Севидов имел другое видение как на построение атакующих действий, так и формирование команды в целом.

– Александр Александрович привел «Динамо» к чемпионству в 1971-м, но каких-то ярких воспоминаний о нем почему-то не удается вытянуть ни от одного из того поколения динамовцев. След Севидов в клубной истории оставил.
– Каждый человек как-то «наследил». Другое дело, что за след. О Маслове все вспоминают, потому что он опередил время так же, как чуть позже голландец Ринус Михелс. Плюс – Маслов отработал в Киеве семь сезонов, тогда как Севидов – неполных два. По моему мнению, у «Динамо» было несколько выдающихся тренеров – Олег Ошенков, Вячеслав Соловьев, Маслов и Лобановский. А у Севидова что-то здесь не получилось. Видимо, не удалось найти общий язык на уровне высшего партийного руководства республики.

– Но вас тогда в команде уже не было.
– Во-первых, Севидов имел свое видение. Во-вторых, к опытным Бышовцу, Пузачу и Хмельницкому добавился молодой Олег Блохин. С четырьмя нападающими в команде для меня места уже вроде бы не оставалось. Поэтому когда получил предложение из Луганска, решил не отказываться. Уходил из «Динамо» по собственной инициативе. Не исключаю, правда, что клубы, отправив меня в «Зарю» и взяв в Киев Михаила Фоменко провели обмен. Так или иначе, я о таком шаге не жалею. Сам выбрал этот путь. Он был ни простым, ни легким.

«Волга»?! А ты из какого забоя?»

– О таком шаге, учитывая результат действительно сожалеть трудно. А что было нелегко могу судить хотя бы из разговора с вашим партнером по чемпионскому составу «Зари» Сергеем Морозовым, который рассказывал об изнурительных тренировках Германа Зонина, в частности занятиях в борцовском зале.
– Герман Семенович вообще очень интересный тренер, со своим уникальным подходом и умением находить с футболистами контакт. Работа была непростой. Нагрузки были большими, а интенсивность упражнений высокой. Чувствовалось, что это новое направление. Затем, когда начал тренироваться у Лобановского, понимал, что у Зонин было немало похожего.

Последний сбор накануне чемпионата-1972 проводили в Абхазии, на спортивной базе «Эшера». Перед возвращением домой провели заключительный контрольный матч – проиграли московскому ЦСКА 1:4. Все были в шоке. Особенно – руководство области. Сидим в раздевалке расстроенные, рядом разочарованный Зонин. «Как же так, на носу старт, а мы выдали такую безнадежную игру» – говорит. Ответил капитан команды Саша Журавлев: «Герман Семенович, зачем волноваться? Мы станем чемпионами». Первой реакцией на эту фразу была тишина, потом все смеялись. Когда сезон закончился и мы действительно стали чемпионами, Саша вспомнил тот момент: «Я же говорил!»

– Катком по соперниках вы начали проходить с самого старта.
– 3:0 над киевским «Динамо», 3:1 над «Спартаком», 1:0 на выезде с «Динамо» московским, победы над ЦСКА, «Зенитом» и «Араратом». Немного притормозили нас только динамовцы Тбилиси.

– «Заря» тогда во многих матчах забивала быстрые мячи, решая судьбу игры в первые минут 30.
– Сказывалось прекрасное функциональное состояние. Но кроме того отметил бы другой фактор – почти все игроки «Зари» были сверстниками. То же, кстати, позже, в «Динамо» образца 1975 года. У нас только Женя Рудаков был 1942 года. Мунтян родился в 1946-м, Стефан Решко – в 1947-м, а все остальные родились в пределах 1948-1949-м. Только Блохин с Буряком помладше. Это важно, потому что ровесникам легче находить общий язык. В команде наблюдалось пониманиея. То же – в «Заре»: Журавлев родился в 1945-м, другие – в 1947-1949-м. Да еще и игроки собрались отличные: Славик Семенов, Сергей Кузнецов, Юрий Елисеев, Толик Куксов. Витю Кузнецова позже приглашали в киевское «Динамо», но он от перехода отказался. «Бригадир» Журавлев был лидером, настоящим капитаном команды, пользовался огромным авторитетом среди игроков и тренеров. Собственно, единство между игроками и тренерами в сочетании с высоком индивидуальным мастерством и помогли нам победить.

Что наше чемпионство было неслучайным, свидетельствует также и тот факт, что по итогам чемпионата-1971 луганчане стали четвертыми. То есть чемпионская команда формировалась уже тогда. Я пришел в конце того чемпионата, провел заключительных пять поединков и даже забил мяч в ворота «Нефтчи». Тогда еще в прессе шутили, мол, как так, что динамовец дотянулся до мяча ногой, выступая за «Зарю».

– Окончательно оформить чемпионство луганчанам удалось в Киеве. Матч с «Динамо» завершился ничьей 3:3, а последний в игре гол незадолго до финального свистка провели именно вы. Позже часто приходилось читать, что матч был договорным.
– Мы не договаривались (смеется).

– Какой прием ожидал «Зарю» после возвращения домой?
– Секретарь Луганского обкома партии Владимир Шевченко вместе с заместителем Владимиром Азаровым любили спорт во всех его проявлениях. Рядом с нами чемпионами СССР стали мужская и женская волейбольные команды из Луганска, одним из сильнейших в Союзе считался баскетбольный «Спартак». Кроме того, в городе при содействии Владимира Васильевича был создан спортинтернат, воспитанники которого позже становились олимпийскими чемпионами по спортивной гимнастике и легкой атлетике. Сам город тогда насчитывало 300 тысяч жителей, но стадион на наших матчах почти всегда был заполнен.

– Правда, что материальные условия в Луганске тогда были даже лучше, чем в Киеве?
– Да. В те времена существовали установленные Спорткомитетом и Федерацией футбола СССР оклады, которые были одинаковыми для всех клубов. Сначала это было 180 рублей, потом – 250. Но существовали доплаты. Тогда команды делились на профсоюзные и ведомственные. Полчемпионата тогда составляли клубы подчиненного милиции обществу «Динамо». За ЦСКА отвечали Вооруженные силы. Чаще всего штат команды тогда насчитывал, учитывая игроков, тренеров и обслуживающий персонал, в пределах 30-ти человек. Зато в киевском «Динамо» штат команды состоял всего из 13-ти аттестованных должностей, то есть исключительно офицерский состав. Оклад и другие надбавкисоответствовали званию, учитывалась также выслуга лет. В профсоюзных командах («Днепре», «Зените», «Карпатах», «Заре») существовали возможности доплат. Мы их называли «подснежниками». В ведомственных командах нечто похожее официально оформить было невозможно. Однако в «Динамо» существовали премии от МВД, от КГБ, от Совета министров. Это когда был результат.

В профсоюзных командах все было просто. Игрока устраивали работником, например, шахты. Кто тебя там знает? Приходишь и на уровне со всеми получаешь в кассе доплату на уровне зарплаты. Отдельные игроки умудрялись получать по две-три доплаты. Благодаря этим вариантам в Алма-Атинском «Кайрате» или ташкентском «Пахтакоре» крутились сумасшедшие по тем временам деньги. И не удивительно, потому что они были единственными командами на целую республику. Да, в Украине «Динамо» тоже имело преимущество над остальными. К тому времени, пока за «Днепр» не взялся Герой Советского Союза, директор «Южмаша» Александр Макаров. До этого исключением в 1972 году была и «Заря».

– Первому секретарю ЦК Компартии Украины Владимиру Щербицкому попытка Шевченко полезть впереди паровоза не понравилась.
– И не только ему. Москва тоже была не в восторге. Мало им было киевского «Динамо», а тут появилась другая украинская команда. Успехи периферийной «Зари» тогда раздражали многих.

– Общался в свое время с тренерами чемпионских команд Луганска – женской Владимиром Черновым и мужской Валентином Салиным. Оба по итогам тех успехов получили реальные тюремные сроки. Перед Германом Зониным тоже была такая опасность?
– В случае с футбольной командой тюрьма угрожала не Зониун, а тем ответственным лицам, которые отвечали за систему доплат. «Заря» тогда подчинялась Луганскому тепловозостроительному заводу Октябрьской революции. Это был один из крупнейших в СССР заводов, на котором работало 40 тысяч человек.

А еще была целая область. А это – шахты. К примеру, я был прикреплен к шахте Красного Луча. Там после чемпионства получал машину. Стоял в очереди отдела рабочего снабжения (сокращенно – ОРСу) наряду с суровыми мужчинами. По темным кругам вокруг глаз было понятно – шахтеры. Разговорились. «Ты тоже за машиной?» – спрашивают. «Да». «За какой?» – Спрашивают, а мне отвечать неудобно. Ведь знаю, что они оформляют «жигули» или «москвичи». И говорю правду: «Волга». Мужчины были ошарашены: «Волга»?! А ты из какого забоя? «Не знал, что ответить, но с неба выпалил: «Из третьего!» «Ни хрена себе?! В третьем забое «Волги» дают? «Дело в том, что тогда же машины свободно купить было невозможно. В Луганске машину можно было приобрести исключительно через ОРС. Сейчас на Луганщине или Донетчине легче танки купить, чем тогда автомобиль (смеется).

– Считаете, Зонин чувствовал что-то неладное, что оставил «Зарю» зимой 1973-го, не дождавшись старта команды в Кубке чемпионов?
– Герман Семенович не чувствовал, а знал, что происходит. Первый звонок прозвучал тогда, когда нам по итогам чемпионского сезона заплатили вдвое меньше по сравнению с премиальными за четвертое место в 1971-м. Слухи о том, что вокруг клуба происходит что-то нехорошее, ходили уже тогда. В конце концов, мы и так хорошо понимали, что финансовые нарушения есть. Стоило только доказать их присутствие. Сделать это нетрудно, достаточно позвать соответствующую комиссию. Когда эта комиссия появилась, Герман Семенович понял, что надо паковать чемоданы. Собственно, Зонин уехал из Луганска первым, сразу после торжественной церемонии награждения, никому ничего не сказав. Получилось что капитан, а в нашем случае тренер бежал из тонущего корабля, первый.

– Новым наставником стал звездный по советским меркам игрок Всеволод Блинков.
– Думаю, он пришел, потому что просто не было другой работы. Какая-то официальная зарплата все же оставалась. При всем уважении к этому выдающемуся футболисту, шансов задержаться в Луганске надолго он не имел. В конце концов, не удивлюсь, если Блинков сам это понимал.

– «Заря» уже была обречена.
– С 1969-го луганский клуб двигался исключительно вверх. Однако после 1972 года развалилось почти все. Перед сезоном-1973 ушел Семенов. Фактически, некоторое время мы держались на том багаже, который заложил Зонин. Практика показывает, что доработки старого наставника хватает на полгода или максимум на год.

– Но «Спартак» из Трнавы в 1/8 финала Кубка чемпионов луганчане проходить должны были.
– Да. Считаю, сказалось отсутствие опыта. Как у игроков, так и у тренера. Могли побеждать в первом матче. Однако своих моментов там не использовали. А 0:0 в первом выездном матче – результат весьма неприятный. Потому что каждая результативная ошибка дома заставит играть исключительно на победу. Поэтому, считаю, 0:0 после первого матча – результат в пользу команды, которая играла дома.

«Пора возвращаться, Володя» – говорил Валерий Васильевич»

– В конце концов, в то время ваша дальнейшая судьба была почти определена.
– Я был одним из немногих, кто вернулся в Киев во второй раз. И вернулся успешно. Лобановский в течение всего 1973-го «бомбардировал меня из крупнокалиберной артиллерии». Он настаивал, чтобы я вернулся, звонил мне после каждого матча, спрашивал о моем состоянии, о том, что я делаю. «Пора возвращаться, Володя» – говорил Валерий Васильевич. А еще раньше, в 1972-м во время Олимпиады в Мюнхене обрабатывал меня руководитель Спорткомитета Украины Иван Бака. Не знаю, возможно, это было связано с высокими результатами «Зари», но позже оказалось, что в Киеве учитывали еще и то, что мы играли в паре с Блохиным в сборной. Мол, зачем что-то выдумывать, если сформирована готовая пара нападающих? Но в 1972-м отказался, а дал согласие на возвращение в Киев только через год, когда луганский клуб имел большие трудности и было понятно, что перспектив там нет. К тому же ко мне уже не только звонили, но и ездили, причем высокие чины. После разговора с одним из них в Ленинграде я написал заявление о переходе в «Динамо».

– Виктор Матвиенко считает, что динамовские тренеры в те годы делали по принципу: «Выживет – хорошо. Не выживет – возьмем других».
– Шутка, но в каждой шутке есть только доля шутки (смеется). Мы начали выполнять ту работу, которую до нас не выполнял никто. Более того, никто не был уверен, даст ли этот труд результат. Кроме того, что ты умеешь играть в футбол и понимаешь игру, невозможно что-то выиграть без футбольного образования. Биться и бороться мало. Считаю, что в результате, которого достигли мы, есть немалая заслуга предыдущих поколений динамовцев. Потому, что они покорили первые строчки – сначала завоевали Кубок СССР, а затем становились чемпионами Союза. И с тех пор каждый следующий претендент на место в основе «Динамо» должен был по крайней мере не уступать уровню предшественника. Слабых мест в командных построениях становилось все меньше. Ведь профессиональный клуб. Здесь тренеры не должны учить игроков бить по мячу, а могут себе позволить по примеру «Манчестер Юнайтед», который приобрел 35-летнего Златана Ибрагимовича, купить опытного игрока на один-два сезона. Для того, чтобы он помог решить поставленные задачи. То же было и у нас. Все футболисты «Динамо» соответствовали уровню национальной сборной.

Помню, после первых сборов мы вместе с Валерием Васильевичем и Олегом Петровичем ехали вместе на машине. Тогда обратился к тренерам: «Мы провели огромную работу, пролили бочки пота. А если ничего не получится?» В салоне автомобиля воцарилось молчание. «Ну, как так?» – задумчиво затянулся Лобановский. Но четкого ответа я от него не дождался. Больше чем через год после того разговора мы вернулись с Кубком кубков на базу в Конча-Заспу. Там Оля Трофимовна Подуран накрыла для нас ужин, на столе было шампанское. Лобановский, подняв бокал, сказал: «Теперь могу ответить на вопрос, который задавал Володя Онищенко». Он запомнил!

Да, не исключаю, что в начале нашей работы Лобановский с Базилевичем еще не до конца понимали, что из этого выйдет. Как и не было уверенности, пожалуй, у Анатолия Зеленцова, который работал на кафедре Института физкультуры у Валентина Петровского, тренера выдающегося спринтера Валерия Борзова. Но одно дело – подготовить отдельно взятого спортсмена до трех-четырех основных стартов года и совсем другое – удерживать в течение всего сезона в оптимальной форме команду из 20 человек. Бесспорно, это был эксперимент. Но эксперимент с футболистами с хорошим футбольным образованием, которые умели достаточно для того, чтобы при хорошей организации процесса выстрелить на этом уровне. Другое дело, что каждый строит свою игру, исходя из сильных сторон. Бразильцы опирались исключительно на футбольное образование, на умении остановить мяч, обыграть, красиво то и другое выполнить, то голландцы совмещали физическую готовность и изысканное обращение с мячом. У них техника проще, но надежнее. В действиях бразильцев больше артистизма.

– Вы когда-то делились воспоминаниями от участия в прощальном матче Гарринчи. Сказали, что когда Пеле забил гол, вы задумались над тем, что делаете в футболе.
– Причем речь не только о голе, перед которым Король футбола посадил трех защитников на «пятую точку». Стоял неподалеку Пеле, когда он выполнял диагональную передачу метров на 60 на Пауло Сезара, который набирал скорость по флангу. В это время защитник в высоком прыжке мяч головой достал, но выбил его обратно в ноги Пеле. Тот продолжал бежать и без подготовки, так называемым ударом с двойника во время приземления пробил повторно. И не наугад, а точно в ноги Сезару! Это фантастика. Да, что-то у Пеле заложено от природы, но уверен, что для того, чтобы выполнять такие вещи, надо бесконечно любить футбол с детства. И иметь цель. Без нее невозможно. Мне нравится, когда журналисты обсуждают класс игры. По моему убеждению, главный критерий оценки – результат. Да, возможно, мы не всегда играли ярко. Но выигрывали трофеи благодаря своей работе.

Продолжение следует.