Худжамов: «Я много потерял в футболе, около пяти лет, не считая травм»

Капитан ФК «Мариуполь» Рустам Худжамов рассказал о своей мотивации в футболе, характере и «короне» на голове.

– Ты много читаешь. С кем из литературных героев себя ассоциируешь?
– Не с Раскольниковым, слава Богу.

– Значит, бабушек любишь?
– Уважаю, скажем, так. Из литературных героев? Наверное, ни с кем. Д’Артаньян – это как-то претенциозно. Хочется ассоциировать себя с кем-то справедливым, честным, хорошим.

– Хорошо. Такой вопрос. Ты много поиграл. Можешь ли сказать, что интеллект жизненный и футбольный они неразделимы?
– Это так. Однозначно. Интеллектуально слабый человек не может быть успешным на поле. По своему опыту скажу, что глупые люди в футболе далеко не заходят.

– Где ты находишь в себе силы и мотивацию с только лет держать себя в форме? В твоей карьере было достаточно серьёзных травм, после которых, вполне можно было плюнуть на профессиональный спорт.
– На каком-то этапе я очень много потерял в футболе. Я подсчитывал, это около пяти лет, не считая травм. Поэтому хочется как-то эти весы привести в равновесие. Я знаю, рано или поздно, кризис среднего возраста человека настигает. Особенно мужчину. Поэтому стараюсь наверстать упущенное. Главная моя мотивация – это дети! Хочется быть примером для двух моих пацанов, которые сейчас занимаются футболом. Хочу, чтобы они видели, как я играю.

– Раз уж вспомнил о семье. Пока ты в Мариуполе родные без тебя уже три года. Сказывается ли это на воспитании детей. Дети получается, растут без отца?
– Когда ты приезжаешь в отпуск зимой и летом по месяцу, то замечаешь, что с дочкой и младшим сыном жена ещё справляется. А старшего такой переходной возраст, где ребенку нужен проводник в мир взрослых. А если его нет…

– Не чувствуешь себя папой на час?
– Очень чувствую. Когда вышла песня Басты прошлой зимой, её все подхватили, я послушал и понял, как она подходит под меня. Это такая тема, которая не дает спать по ночам.

– Твой старший сын занимается футболом. Какой бы ты дал ему совет? От чего, может быть, предостерег бы в футболе?
– Одним советом тут, наверное, не ограничишься. Но один из важнейших – никогда не одевать себе корону на голову. Вот так. Если ты загордился, то от этого все страдает. И твое отношение ко всему и к окружающим. Это первый шаг к спуску вниз.

– Почему ты играешь под номером 12? Это ведь номер запасного вратаря.
– Так я запасным же всю жизнь был. Смешная ситуация. У меня старший сын играет сейчас в чемпионате Дарницкого района Киева. Команда «Восход» – за них я играл. «Дружба» – тоже играл. Ещё какой-то «Станкозавод» – и за них тоже. Я с детства по арендам. Я тренировался в «Динамо», а играл за всех подряд.

– Такой провокационный вопрос. «Динамо» или «Шахтер»?
– Ну, это смотря в чём. С одной стороны я – воспитанник «Динамо», а с другой стороны я уже от них оторвался. Это как ребенок в 18 лет. Его выпускают во взрослую жизнь и говорят – иди. Меня выпустили в 22 года, и дальше я уже сам принимал решения и сам нес за них ответственность. Никто мне не может сказать, что я куда-то не туда пошел... Я думаю, что всё-таки «Шахтер». Если брать глобально. Большую часть карьеры я принадлежал к этому клубу.

– Ты, как вратарь – неприступная скала, последний рубеж – часто ли плачешь и что бы могло заставить тебя пустить слезу?
– Ну, наверное, смерть кого-то из близких. На самом деле я последний раз плакал в 2006-м году, когда друга хоронил и бабушку. Они с разницей в две недели умерли. А так бывает какой-нибудь фильм хорошо «прошибёт». Вот, например концовка фильма «Загадочная история Бенджамина Баттона» – она настолько круто снята, что я сейчас рассказываю, и у меня волосы немножко дыбом поднимаются. Такое бывает. Ну и человеческое горе не оставляет меня равнодушным. Когда собирают ребенку на операцию, или что-то в этом роде – никогда не могу смотреть спокойно.

– Человек достоин своих размышлений? Важнее разум или чувства?
– Разум.

– Значит, ты всегда полагаешься только на голову?
– Нет. Часто на эмоции. Но у меня такой склад характера. Я признаю, что это недостаток. У меня часто идет эмоция, а потом разум догоняет, но не всегда.

– Расскажи о «скрытой» стороне футбола. Что часто остается незаметным для болельщиков, что самое тяжелое в футболе для тебя?
– Тяжелое? Это после критичных ошибок. Когда команда пропускает гол, проигрывает и ребятам нужно сверхусилия прикладывать, чтоб исправить ситуацию. Часто не хватает этого.

– В прошлом году один из пропущенных тобой голов был довольно неприятным. Ты был настолько на эмоциях, что в интервью косвенно обвинил в этом некоторых футболистов. Как считаешь, правильно ли ты сделал? Сейчас изменил бы ты свои слова?
– Нет, не изменил бы. Тогда просто достало. Если ты приехал в команду, то вливайся и работай на результат, как и все остальные. Не нужно показывать всем, что ты суперзвезда и сейчас будешь делать здесь вещи.

– Были ли какие-то-то интервью, о которых ты потом жалел?
– Наверное нет. На самом деле никто не любит банальных интервью.

– Есть ли какие-то вещи, которые тебе бы хотелось задним числом изменить в своей карьере?
– На некоторых этапах, я хотел бы иметь больше уверенности в себе. Меньше копаться, искать проблемы. Случается ошибка, и ты начинаешь погружаться в трясину: а если бы я сделал так? А если по-другому?

– Назови пять вещей, без которых ты бы в своей жизни никак не обошелся.
– Книги. Семья. Наверное, телефон, как это ни прискорбно звучит, мы сейчас никуда без него. Что ещё? Футбол. Если ты всю жизнь им занимаешься, то сложно себя представить без него.

– Любитель ли ты искусства? И такой вопрос: Почему «Черный квадрат» – это искусство?
– Для меня это загадка. Страшная загадка. Мы были в «Лувре» в Эмиратах. Есть классическое искусство – оно прошло через века. Картины, скульптуры – ты понимаешь, что человек хотел изобразить. Но современное искусство для меня непонятная вещь. Любое больное сознание сейчас может пройти через череду случайностей и выставится где-то. И люди, которые не хотят показаться далёкими – будут восхищаться. При этом создается какой-то прецедент глупый, который меня удивляет.

– Насколько изменились требования в большом футболе с того момента как ты пришел в него. В частности, к вратарям. Какой период тебе больше по душе? Сейчас или когда ты начинал?
– Мне и сейчас нравится. Стараешься не жить прошлым, а наслаждаться тем, что есть. Концепция изменилась. Сейчас нужно больше играть ногами, начинать атаки. Когда я в принципе пришел в футбол, то можно было мяч руками брать.

– Назови четырех защитников за свою карьеру, с которыми было комфортнее всего играть.
– Я играл и сейчас играю с хорошими защитниками, было бы неправильно выделять кого-то.

– Твоих родителей можно увидеть на стадионе. Как они относятся к футболу? Мама, наверное, переживает, ты же вратарь постоянно падаешь?
– Они уже привыкли. Мама у меня умеет свистеть как заядлый болельщик – два пальца в рот. Ну, падаешь себе и падаешь. Пожалеет иногда. Больше всего злило, когда мне был уже 31 год и папа мне рассказывал: «Блин чего ты туда вышел или не вышел». У меня на тот момент было уже больше ста игр за плечами. К футболу родители относятся нормально. Если есть возможность, приезжают на матчи, проходящие недалеко от Киева.

– У тебя есть своя фирма по производству вратарской экипировки. Это желание иметь собственное дело или ты хочешь как-то усовершенствовать, дополнить то, что уже имеется в этой сфере?
– Да, на разных этапах перчатки вызывали определенные нарекания. То там, то там что-то не устраивало. А с другой стороны есть осознание что футбол заканчивается. И что дальше? Сидеть на диване? Получить агентскую или тренерскую лицензию? Агентом быть не хочу. С тренерской лицензией можно просидеть очень долго, прежде чем заполучить свой шанс. Я человек, который не может долго сидеть на месте. Мне нужно дело, которое заставит меня самого развиваться, идти вперед.