Счастливый случай Каспера Шмейхеля

Шмейхель-младший вполне мог остаться футболистом-любителем. «Когда мне было семь лет, я уже стоял на воротах. Затем перепробовал все позиции на поле, а потом вообще забросил футбол. В 1999-м отец перешел в «Спортинг», мы переехали, и я начал играть в нападении. Если честно, не думал, что стану футболистом: я уже в детстве знал три языка - английский, датский и португальский, а в 15 поступил в спортивный колледж. Но за команду факультета я играл на воротах, а не в атаке», – рассказывает Каспер.

Но все изменил случай. В 2002-м проводился товарищеский матч, посвященный десятилетию победы датчан на Евро. Петер Шмейхель заменился после первого тайма, и со скамейки вышел Каспер. Дальше произошло нечто удивительное: пацан ловил или отбивал все, что летело в створ. Сразу после игры подростка атаковали скауты «Брондбю», предложив потренироваться с юниорской командой. Парень вписался, прокатился на пару международных турниров, а вскоре получил предложение из «Манчестер Сити»: контракт, переезд в Англию, тренировки с основой.

«Помню первое занятие: Анелька и Беркович просто разорвали меня на куски», – говорил Каспер. История с «Сити» закончилась чудовищно: менялись тренеры и владельцы, но за семь сезонов сын легенды провел всего восемь матчей в АПЛ. «Мы соперничали с Хартом и Исакссоном, но уважали и ладили друг с другом. А потом меня все достало: я хотел играть, рвался на поле, но сидел на лавке. Наступала суббота, я оставался в запасе и ненавидел футбол», – вспоминал голкипер.

С 2006 года Каспер съездил в пять аренд – от «Дарлингтона» до «Кардиффа» и «Ковентри». В 2009-м Шмейхель пришел к руководству «горожан» и попросил отпустить его насовсем. В ответ боссы вытащили четырехлетний контракт, но Каспер не повелся: спустя пять лет вратарь признался, что это решение было лучшим в его жизни. Вместо того, чтобы скучать на скамейке и копить трофеи, датчанин ушел в четвертую лигу, в «Ноттс Каунти» из Ноттингема.

Правда, совсем ангелом Каспера тоже считать не стоит: директором «Ноттса» был Свен-Еран Эрикссон, выбивший для вратаря зарплату в 1,4 млн евро в год. Шмейхель полностью отрабатывал эти деньги – пропускал в среднем 0,67 гола за матч, прекрасно для английского подземелья. Но в конце сезона-2009/10 у клуба сменился владелец, «Ноттс» оптимизировали расходы, и Каспера попросили уйти, несмотря на четырехлетний контракт. Шмейхель не только согласился, забив на деньги, но и сказал, что будет первым в очереди за DVD о прошедшем чемпионате.

За «Лидс» Шмейхель тоже отыграл всего год. Ему как раз исполнилось 24, и болельщики все чаще затягивали унылую балладу о том, что отец Каспера был гораздо талантливее. В итоге парень оказался в «Лестере»: туда его позвал старый знакомый Эрикссон, пообещав, что на «Кингз Пауэр» ему будет комфортно.

На банкет по итогам сезона-2011/12 Каспер приехал чуть раньше одноклубников. Он провел 52 матча за девять месяцев, его признали лучшим в «Лестере», и он должен был дать интервью клубному журналу. Шмейхель припарковал черный Range Rover, поправил костюм от Dolce & Gabbana и спустил ноги в лакированных туфлях Dolce & Gabbana на асфальт. Затем Каспер посмотрел на циферблат часов размером с кофейное блюдце – журналисты рассказывали, что чувствовали себя нищими, просто глядя на сверкающего вратаря.

А потом 25-летний Шмейхель-младший начал говорить. Сказал, что его жена, с которой они уже восемь лет вместе, трудится акушеркой в Бирмингеме. Уточнил, что часть зарплаты он переводит в благотворительный фонд помощи африканским матерям, который основал сам. Привел катастрофическую статистику: в некоторых африканских странах при родах умирает одна женщина из тридцати. «Только 6% женщин в Эфиопии рожают с профессиональной помощью. Любое кровотечение, которое в Европе назовут ерундой, станет там смертным приговором. Это позор. Представьте: ребенок никогда не поговорит с мамой. Я не могу придумать ничего хуже. Вы спрашиваете, зачем мне благотворительность? Вот за этим», – откровенничал Каспер.

В тот момент, три года назад, у них с женой уже был 17-месячный Макс, но Стайн ждала девочку, которую назвали Изабеллой. В их семье есть традиция: Каспер все дни спит в одной комнате с женой и детьми, и только в ночь перед игрой ложится в гостиной.

В карьере Шмейхеля-младшего тоже все отлично. В 2014-м «Лестер» выплыл в АПЛ (в том же сезоне Каспер забил «Йовилу» головой, сравняв счет), а к декабрю прошлого года вошел в пятерку лучших вратарей Англии по сэйвам ногами.

В том же декабре случился перелом плюсневой кости: естественно, после восстановления Шмейхель сразу вернулся в рамку. Сейчас его клуб – на вершине таблицы, но Каспер по-прежнему встречает людей, которые напоминают, что ему никогда не стать таким же великим, как Петер. Раньше голкипер «Лестера» реагировал на это с улыбкой, а теперь все чаще объясняет, что это уже не смешно:

– Отец никогда мне не помогал в карьере: наоборот, я чувствовал лишнее давление. Думаю, если бы я не был сыном Петера Шмейхеля, то играл бы в Премьер-лиге гораздо больше. Мне 29, я женат, у меня двое детей, но меня до сих пор считают чьим-то сыном. Люди по-прежнему считают меня ребенком, понимаете? Мне было 8, когда я первый раз услышал чей-то шепот: «Смотрите, вот сын Петера Шмейхеля». И это продолжается до сих пор. Они думают, что это весело, но нет, мне совсем не весело. Мой папа тоже ненавидит такой подход. Мы недавно обедали, и какой-то парень подошел к нему, пожал руку и заявил, что он – легенда, а я никогда не буду так же хорош. Отец сурово посмотрел на него и сказал: «Если ты пришел, чтобы оскорблять моего сына, то пошел вон отсюда».

У Шмейхеля-младшего (ноль титулов в карьере) есть только один шанс прекратить все разговоры про отца. После этого сезона коронная фраза Каспера должна звучать так: «Мне 29, у меня двое детей, я выиграл АПЛ с «Лестером», и вы больше не можете считать меня ребенком».